Последний легион. Тайны пропавших легионов

Существует легенда о том, как однажды поспорили двое философов-римлян: — Нас все время упрекают в том, что мы заимствовали культуру, искусство, науки, даже законы. Что роскошь, нас окружающую, мы привезли из других государств. Все, абсолютно все — Египет, Греция, Сирия… Что же создал Рим? Второй философ немного подумал, потом ответил с гордым достоинством: — Рим создал самое главное искусство! Рим создал войну!

Несомненно, Римские легионеры были лучшими воинами того времени.
Легионер должен был быть римским гражданином, хотя на востоке гражданство могло быть присвоено по зачислении в армию.
При возможности неплохо было бы принести с собой рекомендательное письмо.
Если человека принимали в легион, ему выплачивали небольшую сумму на покрытие путевых расходов. Прибыв в крепость, легионер принимал воинскую присягу. Затем его записывали в центурию. Присяга приносилась заново каждый новый год.

2. Усаживайтесь поудобнее и смотрите фотографии, которые я сделал во время фестиваля "Времена и Эпохи Рим" в Коломенском.

3. Кавалерия.

4. Римляне после Пунических войн чаще использовали не конницу из римских всадников и союзников-италийцев, а использовали нумидийские, галльские, германские, испанские и прочие наёмные отряды, или как отдельные части-алы (300—400 человек) или по 120 человек в легионе.

5. Основной частью конницы времен принципата были галльские конники, единообразно вооруженные и организованные в алы под руководством префектов из римлян.

6. Нумидийцы славились как лёгкая кавалерия, метающая дротики и невероятно мобильная. Галлы, иберы и германцы использовались как ударная конница и разведка. В охране императора было от 1000 до 2000 всадников-батавов.

7. Продолжим про легионеров.
Новобранцу требовалось пройти длительное обучение и набраться опыта, прежде чем встать вровень с ветеранами.

8. Его учили ходить в строю: во время службы солдатам полагалось трижды в месяц проходить по тридцать километров.

9. Новобранцев учили разбивать лагерь и дважды в день заставляли заниматься строевой подготовкой (обученный легионер занимался строевой подготовкой один раз в день). Всех новобранцев учили метать камни из пращи, плавать и ездить верхом. Их учили запрыгивать на коня, а также садиться в седло и спешиваться в полном вооружении и со щитом, справа и слева.

10. Для обучения обращению с оружием использовался столб высотой в человеческий рост. Новобранец, вооружившись щитом, сплетенным из прутьев, и деревянным мечом, причем и то и другое — вдвое тяжелее обычного щита и меча, — нападал на столб, приучаясь колоть, а не рубить с размаху. Когда основы были заложены, переходили к тренировочным боям, в которых использовались мечи и дротики с защищенным острием, чтобы избежать серьезных травм.

11. Катапульта - это боевая машина для метания каменных ядер, которая впервые появилась на вооружении у древних греков. Она предназначалась для стрельбы по вражеским воинам, технике, оборонительным сооружениям. Катапульта была страшным оружием, ведь, помимо ядер, она метала бочонки с горящими углями.

12. Военная дисциплина у римлян была основана не столько на осознании воином своего гражданского долга, сколько на принуждении, и поддерживалась розгами ликторов. Неповиновение наказывалось со всей суровостью, вплоть до смертной казни.

13. Службу обязан был нести каждый римский гражданин. Рабы в войско не допускались. Для несения военной службы в полевой армии отбирались люди в возрасте от 17 до 45 лет. Мужчины 45—60 лет во время войны несли службу в тылу.

14. От военной службы освобождались только те лица, которые участвовали в 20 военных походах при службе в пехоте или в 10 военных походах при службе в коннице. Неимущие освобождались от военной службы. Впоследствии они добились права служить в армии и образовали легкую пехоту.

15. Вначале все войско республиканского Рима называлось легионом и насчитывало 4200 человек пехоты и 300 всадников. Но со временем эта норма не стала соблюдаться и численность легиона стала доходить до 6 тысяч человек.

16. Главным оружием легионера было копье и короткий обоюдоострый и заостренный на конце меч, годный для рубки и колки.
Меч был военной эмблемой Рима. Короткий, колющий и рубящий меч был наиболее удобным для римского пешего строя, поскольку бой представлял собой тесно сомкнутую схватку.

17. Большое значение имела в армии дисциплина. В походе солдат был всецело подчинен своему начальнику. Дисциплина поддерживалась суровыми наказаниями. Командующий армией, консул, а тем более диктатор могли по своему усмотрению предать провинившегося смертной казни. Центурионы могли наказывать по своему усмотрению солдат за всякие проступки: широко применялись в армии телесные наказания. Но дисциплина опиралась не только на карательные меры. Римская армия состояла из свободных людей, заинтересованных в победе над врагом, ибо речь шла о защите родного города (как это было во время галльского нашествия или войны с Пирром) или же о захвате новых земель под пашни и пастбища.

18. При необходимости римские легионеры составляли так называемую "черепаху" — особый вид сомкнутого строя, образованного при помощи соединения щитов.

19. Римские воинские мелкие и крупные единицы имели свои отличительные знаки. Они состояли из различных металлических изображений: венков, медальонов, орлов и т. д., прикрепленных маленькими четырехугольными флагами белого, красного и пурпурного цветов.

20. В римской армии наряду с наказаниями существовали и награды. Полководец, выигравший войну с внешним врагом, получал право на триумф — торжественную встречу в Риме: полководец в лавровом венке и пурпурной, украшенной золотом тоге на колеснице въезжал в город в сопровождении победоносного войска. Шествие оканчивалось в Капитолии, где совершалось торжественное жертвоприношение.

21. Малый триумф назывался овацией. В этом случае полководец вступал в город верхом на коне или же пешим, на голове его был миртовый венок. Высшими знаками отличия являлись венки. Военачальники получали лавровые венки. Воин, взобравшийся первым на стену осаждаемой крепости, получал золотой венок, сделанный наподобие крепостной стены с башнями. За спасение римского гражданина на голову отличившегося возлагали венок из дубовых листьев.

22. Кроме легионов, состоявших исключительно из римских граждан, в римской армии были еще так называемые союзники, вербовавшиеся из покоренных племен и общин Италии.

23. Они представляли собой вспомогательные войска, располагавшиеся на флангах легионов. На один легион полагалось 5 тысяч пехотинцев и 900 всадников из числа союзников.

24. Первой в бой вступала легковооруженная пехота, которая строилась перед фронтом легиона. Затем, после вступления в бой основных сил, легковооруженные воины отступали в интервалы между манипулами, и бой вела уже первая линия, то есть гаста-ты.

25. Войска, построенные в боевой порядок, нападали на противника с воинственным криком при звуках военной музыки.

26. Ветераны - римские граждане из провинций по своему происхождению, - получали землю в заальпийской Галлии, Испании, Африке, Иллирике, Эпире, Ахайе, Азии, Вифинии.
В отличие от Италии, в провинциях ветераны часто клали начало новым городам, в том числе, высшего по римским законам - колониального статуса.

27. Секрет побед римского оружия заключался в редком сочетании высокого мастерства каждого воина с безукоризненным умением сражаться в большом и малом коллективе.
Римляне, как никто из их противников, умели четко и стремительно перестроиться во время сражения: рассыпаться на мелкие подразделения, собраться воедино, закрыться в глухой обороне, перейти в сокрушительную атаку, согласованно выполняя приказы командиров на любом тактическом уровне - от отделения до когорты и легиона в целом. Каждый солдат в бою знал свое место, был уверен в товарищах и командирах.

28. Римские воины, будучи подлинными носителями античных ценностей, знали толк в винах. "Карта вин" легионера была весьма обширна. Винный уксус - смесь вина с водой - в римской армии алкоголем не считался и являлся непременным спутником солдата во время марша и на сторожевом посту.

29. Базовое питание для римских солдат было бесплатным.

30. Зерно (около 1 кг на человека в день) составляло основу походного рациона римского легионера. Каждое отделение имело ручные жернова, а так же котелки и сковороды для приготовления пищи. В маршевый рацион легионера входили каши, лепёшки, сыр, ветчина и вино, разбавленное водой.

31. Рецепт походной солдатской похлёбки, которую римские легионеры варили на привалах во время марша.
0,5 кг молотых с помощью ручных жерновов зёрен, 2 литра воды, половину столовой ложки молотого чёрного перца, 1 столовую ложку соли, несколько растёртых зубчиков чеснока,50 грамм порезанного кубиками шпика,100 грамм порезанной кубиками сырой говядины. Всё это варить на костре 45 минут.
Запивать лучше сухим красным вином.

32. Римские легионеры доходили и до наших границ.
По материалам археологических раскопок можно проследить эпизодическое пребывание легионеров на территории полуострова Крым.
Оно начинается в период дакийских войн, с конца I — начала II века нашей эры.

33. Первый раз легионы вошли в Крым, чтобы упредить попытки боспорского царя Митридата III избавиться от покровительства Рима. Итогом недолгой, но кровопролитной войны стала интронизация царя Котиса, присягнувшего на верность императору.

34. Второй раз римляне вернулись на полуостров через 20 лет по просьбе архонтов Херсонеса, которые обратились к сенату с ходатайством о защите города от скифских набегов.
Легионеры в Крыму построили крепость Харакс (район Мисхора), провели мощеную дорогу через перевал в Байдарскую долину, сделали несколько акведуков и небольших крепостей для защиты источников пресной воды. Кроме этого, в Херсонесе стоял крупный гарнизон из двух сборных когорт, а в Балаклаве находилась стационарная база кораблей Ровенской эскадры.

35. Давным-давно исчезла Римская империя. Ушла в прошлое, как войны с копьем и мечом.
Но до сих пор мы вспоминаем железные легионы Рима.

Легион состоял из 5 тыс. (в более поздние периоды 4320) пехотинцев и нескольких сотен всадников. Каждый легион имел свой номер и название. По сохранившимся письменным источникам идентифицировано примерно 50 различных легионов, хотя считается, что их число в каждый исторический период не превышало двадцати восьми, но при необходимости оно могло быть увеличено. Во главе легиона в период Республики стоял военный трибун , в период Империи — легат .

Легион Римских царей

Первоначально легионом называлось всё римское войско, представлявшее собой ополчение численностью около 3 тыс. человек пехоты и 300 всадников из имущих граждан, собиравшихся только во время войны или для военного обучения. Тип организации : племенное ополчение , пропорционально формируемое из состава основных родов (курий) по десятичному принципу (каждый род, а их всего было 33, выставлял 100 пехотинцев — центурию и 10 всадников — всего 3300 человек), каждым отрядом ополчения в 1000 человек командовал трибун (от триба — племя). Тем самым военная мощь курии и общины в целом ставилась в зависимость от естественного воспроизводства мужского населения. В ранний царский период, когда римская община еще не достигла своих демографических пределов и была открыта для принятия новых родов из соседних покоренных племен, эти отрицательные стороны еще были скрыты. Но в VII в. до н. э., как явствует из данных письменной традиции, образование новых курий и сравнительно легкое принятие новых родов в уже существующие сходят на нет, и вскоре тормозящая роль куриатного принципа формирования войска особенно ярко проявилась при столкновении римлян в конце VII и в VI в. до н. э. с таким сильным народом, как этруски. В VIII веке до н. э. воины сражались пешими, а оружием их были копья, дротики, мечи, кинжалы и топоры. Только самые богатые могли позволить себе доспех, ограничивавшийся чаще всего шлемом и небольшой пластиной, которая прикрывала лишь грудь. В VII—VI веке до н. э. Римская армия, предположительно, представляла собой типичную этрусскую армию (так как римляне находились под властью этрусков и армия включала в себя представителей римлян, этрусков (формировавших фалангу) и латинян (сражавшихся, по привычке, в свободном строю). Этрусско-римская армия состояла из 40 центурий гоплитов (I разряд), которые были вооружены по греческому образцу, 10 центурий копейщиков со средним вооружением (II разряд), вооруженных по италийскому образцу копьем и мечом, а также имеющих шлем, поножи и италийский щит (скутум): 10 центурий легковооруженных копейщиков (III разряд), у которых были копье, меч, шлем и скутум; 10 центурий застрельщиков (IV разряд), владевших копьем, дротиком и скутумом, и, наконец, 15 центурий пращников (V разряд). Размер центурий зависел от того, какого размера армия требовалась. По такой же схеме строилась армия из ветеранов, которые составляли внутренний гарнизон.

Реформа Сервия Туллия (VI век до н. э.)

Организация : имущественный ценз и возрастное деление (более старшие находились в резервах и гарнизонах , выделяли, так называемых «юниоров» (от 18 до 46 лет) и «сениоров» (старше 46 лет)), всеобщая воинская обязанность для граждан, высшее командование — два военных трибуна .

Тактика : основное построение фалангой с конницей на флангах и лёгкой пехотой вне строя

• I разряд (имущество более 100 тыс. ассов) — Воины этого разряда формировали 80 центурий и должны были иметь панцирь (lorica), шлем (galea), поножи (ocrea), круглый щит типа clipeus, а из наступательного оружия (tela) — копье (hasta) и меч (gladius или mucro). Такое полное вооружение в целом соответствует типу так называемого гоплитского снаряжения. Воины 1-го разряда стояли в фаланге в первом ряду.
• II разряд (имущество более 75 тыс. ассов) — Воины этого разряда формировали 20 центурий и должны были иметь шлем (galea), поножи (ocrea), щит (scutum), меч (gladius) и копье (hasta). Историки отводят этим бойцам место в втором ряду войска.
• III разряд (имущество более 50 тыс. ассов) — Воины этого разряда формировали 20 центурий и должны были иметь шлем, щит, меч и копье. В строю они соответственно занимали 3-й ряд.
• IV разряд (имущество более 25 тыс. ассов) — Воины этого разряда формировали 20 центурий и должны были иметь щит (scutum), меч (gladius или mucro), а также два копья (длинное hasta и метательный дротик verrutum). Воины 4-го разряда занимали последнюю линию в бою, а также, по некоторым данным, прикрывали легион в случае отхода.
• V разряд (имущество более 11 тыс. ассов) — Воины этого разряда формировали 30 центурий и должны были иметь пращу. Они находились вне строя и выполняли вспомогательную роль.

Центурии различных разрядов были, несомненно, разной величины.

Легион периода ранней республики

Легионер в походе. Реконструкция. Легионер в полном вооружении; шлем висит на особом крючке, прикрепленном к панцирю. На палке (furca) легионер несет багаж, состоящий из сундучка, сетки для провианта, горшка с ложкой и меха для воды. В случае тревоги поклажу можно было мгновенно бросить.

В определённый период времени (возможно, в ранний период Римской республики , которую возглавляли два консула) легион (римское войско) был разделён на два отдельных легиона, каждый из которых подчинялся одному из консулов. В первые годы Римской республики военные действия представляли собой в основном вооружённые набеги, а поэтому неизвестно, задействовалась ли в ходе военных действий полная боевая мощь легиона. Войны, которые вела Римская республика, становились всё более частыми и принимали характер спланированных боевых операций. В IV веке до н. э. каждому консулу подчинялись уже по два легиона, а их общее число увеличилось до четырёх. При необходимости ведения военной кампании набирались дополнительные легионы. С 331 до н. э. во главе каждого легиона встал военный трибун . Внутренняя структура легиона усложнилась, боевой порядок с классической фаланги был изменён на манипулярный , и одновременно была усовершенствована тактика боевого использования легионов. С начала IV века до н. э. воинам было установлено небольшое жалование. Легион стал насчитывать 3000 человек тяжёлой пехоты (англ.) русск. (принципы , гастаты , триарии), 1200 человек лёгкой пехоты (велиты) и 300 человек кавалерии. Различные категории комплектовались различными имущественными классами римских граждан и имели разное вооружение. Организация : первоначально 4200 пехоты в 30 тактических подразделениях — манипулах (состоящих из 2 центурий по 60-120 воинов), сведённых в 10 когорт , и 300 всадников в 10 турмах . Тактика : переход от фаланги к манипулярному построению (чёткое деление на 3 линии и подразделения-манипулы в ряд с промежутками). Боевой порядок легиона состоял из 3 линий по 10 манипул в каждой.

• гастаты — 1200 человек=10 манипул=20 центурий по 60 человек — 1 ряд;
• принципы — 1200 человек=10 манипул=20 центурий по 60 человек —2 ряд;
• триарии — 600 человек=10 манипул=20 центурий по 30 человек — 3 ряд;
• легкая пехота — велиты, вне строя (1200 человек);
• кавалерия на флангах.

К началу 2-й Пунической войны (218 до н. э. -201 до н. э.) число пехоты было увеличено до 5000—5200 человек путём увеличения численности отдельных центурий. Кроме того, к легиону придавались отряды союзных сил (алы , от alae — крылья, располагавшиеся на флангах) под командованием префектов — выполняющих функции трибунов легиона. Вспомогательные части (называемые также ауксилиариями) и в дальнейшем входили в состав армии. В связи с разорением свободного крестьянства была отменена воинская повинность, солдатам было увеличено жалование, и римская армия стала профессиональной наёмной армией.

Состав легиона

В эпоху Республики в состав легиона входили следующие подразделения:

Кавалерия (всадники ). Тяжёлая кавалерия первоначально представляла собой самый престижный род войск, где обеспеченная римская молодёжь могла продемонстрировать свою доблесть и умение, закладывая тем самым основы своей будущей политической карьеры. Кавалерист сам покупал вооружение и снаряжение — круглый щит, шлем, доспехи, меч и копья. Легион насчитывал примерно 300 кавалеристов, разбитых на подразделения по 30 человек под командой декуриона. Кроме тяжёлой кавалерии, имелась также лёгкая кавалерия, которая набиралась из бедных граждан и молодых богатых граждан, не подходивших по возрасту в гастаты или всадники .

Лёгкая пехота (велиты ). Велиты , вооружённые дротиками и мечами, не имели строго определённого места и назначения в боевом порядке. Их использовали там, где в этом существовала необходимость.

Тяжёлая пехота . Основная боевая единица легиона. Она состояла из граждан-легионеров, которые могли позволить себе приобрести снаряжение, куда входили бронзовый шлем, щит, доспехи и короткое копьё — дротик пилум (pilum). Излюбленное оружие — гладиус (короткий меч). Тяжёлая пехота подразделялась в соответствии с боевым опытом легионеров (до реформ Гая Мария, который отменил деление пехоты на классы и превратил легионы в профессиональную армию) на три линии боевого порядка:

Каждая из трёх линий делилась на тактические подразделения-манипулы по 60-120 воинов, составлявших 2 центурии под командой старшего из двух центурионов (центуриона II ранга). Номинально центурия состояла из 100 воинов, но в действительности она могла насчитывать до 60 человек, особенно в манипулах триариев .

В бою манипулы обычно располагались в шахматном порядке, который именовался quincunx . Манипулы принципов прикрывали промежуток между гастатами , а тех прикрывали манипулы триариев . Шахматный порядок — ранняя структура построения легиона. После II века до нашей эры преобладает сплошное построение, без разрывов.

Легион периода поздней республики

Выход из лагеря (реконструкция)

Организация : в результате реформы Гая Мария когорты заменяют манипулы в качестве основного тактического подразделения легиона. Когорта состоит из 6 центурий. Были также специализированные (например, пожарные) когорты. Легион состоял примерно из 4800 легионеров и значительного числа вспомогательного персонала, слуг и рабов. В легион могло входить до 6000 воинов, хотя временами их число уменьшалось до 1000, чтобы лишить своевольных военачальников поддержки. Легионы Юлия Цезаря насчитывали примерно по 3300 — 3600 человек. Каждому легиону придавались вспомогательные войска почти такой же численности — сюда входили многочисленные специалисты — сапёры, разведчики, врачи, знаменосцы (римская армия не имела знамён в современном понимании слова — их заменяли легионные гербы в виде орлов на длинном древке), секретари, персонал метательных орудий и осадных башен, различные обслуживающие подразделения и подразделения из неграждан (римское гражданство им предоставлялось по увольнении) — лёгкая кавалерия, лёгкая пехота, работники оружейных мастерских.

Политическая роль легионов

В эпоху поздней Республики и Империи легионы стали играть серьёзную политическую роль. Не случайно Август после тяжелейшего поражения римлян в Тевтобургском лесу (9 г. н. э.) воскликнул, схватившись за голову,- «Квинтилий Вар, верни мне мои легионы». Они могли обеспечить будущему императору захват и удержание власти в Риме — или, наоборот, лишить его всяких надежд. Пытаясь ослабить возможную угрозу использования военной мощи легионов претендентами на власть в Риме, наместникам провинций было запрещено покидать свою провинцию вместе с подчинёнными им войсками. Когда Юлий Цезарь пересёк Рубикон и привёл в Италию свои войска, это вызвало кризис в Риме. Легионы играли также огромную роль в деле романизации варварского населения. Будучи размещенными на границах Империи, они привлекали к себе торговцев из центра и, таким образом происходил культурный обмен между римским миром и варварским.

Имперские легионы

При императоре Августе число легионов, сильно выросшее за время гражданских войн, было сокращено до 25 единиц к концу его правления. Переход в эпоху империи к созданию более многочисленных легионов постоянного состава был вызван в основном внутренними причинами — стремлением обеспечить верность легионов императору, а не военачальникам. Названия легионов происходили от названий провинций, в которых они были созданы (Италийский, Македонский). Легион стал возглавлять легат (legatus ) — обычно это был сенатор, занимавший эту должность в течение трёх лет. Ему непосредственно подчинялись шесть военных трибунов — пять штабных офицеров и шестой — кандидат в сенаторы.

В этой главе речь пойдет не столько о загадках исчезновения римских легионов, хотя в некоторой степени и о них, сколько о римской армии в целом. А точнее, об одной большой загадке: почему именно римской армии удалось подчинить и долгое время удерживать в составе Империи такие огромные территории, какие не удавалось подчинить и удержать никаким другим завоевателям.

Что нужно в первую очередь отметить, когда речь идет о римском войске? Именно армия и ее опытные полководцы были строителями Римской империи, и именно армии принадлежит заслуга образования так называемого Pax romana – римского мира, который объединил и приобщил к античной культуре сотни народов Европы, Азии и Африки. Можно без преувеличения сказать, что Римское государство зиждилось на мечах и щитах римских легионов. И так продолжалось тысячу лет, с момента основания Рима Ромулом и Ремом вплоть до времен последних императоров Западной империи. А потом была Византия – Восточная империя, просуществовавшая еще тысячу лет, большинство из которых также были проведены в войнах с многочисленными врагами. То есть Рим воевал постоянно. Конечно, не всегда эти войны заканчивались победой римского оружия. Рим знал и поражения. Но всегда, как мифический феникс, он возрождался вновь и вновь, пока его граждане были полны патриотизма и римская гордость и честолюбие перевешивали жажду наживы и стремление к роскоши. Как только римляне потеряли присущий им воинственный дух, а службу в армии переложили на плечи покоренных народов, Империя начала клониться к упадку. Но пока армия была римской, проникнута гордым и воинственным духом Рима, государство процветало и богатело.

Чтобы понять, в чем причина непобедимости римской армии, нужно для начала проследить ее развитие и организацию.

Начиная с самых ранних лет своей истории, Рим вел бесконечные войны, в ходе которых родилась уникальная военная система, оказавшая огромное влияние на военное искусство других народов Древнего мира, да и на все военное дело в целом. Подвижность, дисциплинированность и выносливость римских легионов позволила создать огромную державу и эффективно отражать нападения врагов на ее границах. Ни одно государство древности не могло соперничать с Римом обширностью и успешностью завоеваний. Никто, кроме римлян, не побеждал столь многочисленных и разнообразных врагов. Мощь Рима испытали на себе соседи – сабины, этруски, греки и испанцы. Римские легионы одерживали победы над казалось бы непобедимыми народами – македонянами, карфагенянами и парфянами. Ими были покорены воинственные племена кельтов, германцев и даков. Риму платили дань свободолюбивые сарматы и аланы. Поэтому римская военная организация по праву считается лучшей из тех, которые существовали до эры огнестрельного оружия, а многие ее элементы используются в армиях разных стран и по сей день.

Кроме того, римская армия была еще и мощной политической силой, не раз оказывающейся в эпицентре внутриримской политики и диктовавшей свою волю правительству и полководцам, боровшимся за власть. В истории Римской империи даже было целое столетие (практически весь III век н. э.), когда армия сама выдвигала и смещала правителей. В исторической литературе это время принято называть «эпоха солдатских императоров».

Важную роль играла армия и в мирное время. На вновь завоеванных землях, будь то пустыни Африки или леса Германии, римские солдаты, проживавшие в своих укрепленных лагерях, утверждали римский образ жизни, приобщали к нему местных жителей. Руками солдат строились дороги и водопроводы, облагораживались дикие земли, орошались пустыни и осушались болота. На месте военных лагерей в приграничных провинциях возникали города – будущие центры европейской цивилизации.

Становление римского войска и его составной части – легиона – произошло еще в полулегендарный период царей.

Первоначально легионом называлось все войско римской общины, организованное, согласно закону царя Сервия Туллия, следующим образом: легион, так же, как и все население Рима, делился на конницу и 5 разрядов пехотинцев. Конница комплектовалась из представителей самых зажиточных семей, которые на свои собственные средства могли содержать лошадь и приобрести все необходимое для воина-всадника. Со временем эти знатные роды стали основой для самого многочисленного класса зажиточных римлян – всадничества. От первого класса требовалось полное тяжелое вооружение: шлем, круглый щит, поножи, панцирь, меч и копье. Второй и третий классы поставляли пехоту, экипированную несколько проще. Четвертый класс поставлял легкую пехоту – велитов. Граждане пятого класса были вооружены только пращами и имели запас камней для метания. Нужно заметить, что деление на воинские разряды происходило не только на основе имущественного положения, но и по происхождению, то есть учитывалась принадлежность человека к определенному сословию – патрициям или плебеям. Каждый класс был организован в подразделения по 100 человек, называемые центуриями.

В царский период войско состояло из царских дружинников, называемых целерами, служащих при царе постоянно, и отрядов городского ополчения, собираемых только в случае широкомасштабной войны. Родовые связи обеспечивали сплоченность воинов в бою. Само сражение часто сводилось к простому единоборству дружинников, как, например, в знаменитой битве Горациев и Куриациев. Но со временем, в организации и тактике римского войска происходили изменения. В основном они были связаны с широким распространением на Италийском полуострове греческой культуры. Перенимая у греков некоторые особенности политического устройства, римляне, естественно, не могли обойти вниманием и военную организацию. Уже в конце царского периода Сервий Туллий, подражая грекам, организует пешую фалангу, которая и приобретает важнейшую роль на поле боя. Конные дружины родовой аристократии и тактика единоборства уступают место пехоте, достаточно обученной и дисциплинированной, чтобы действовать в условиях сомкнутого строя, который с успехам противостоял разрозненным отрядам родовой аристократии соседних с Римом народов.

В конце VI века до н. э. царская власть была упразднена и Рим стал республикой. Царь был заменен двумя консулами, которые выбирались сроком на один год. Консулы имели большую власть, ограниченную в черте города городским собранием – комициями. Но вне стен города власть консулов была неограниченной. Как правило, в случае войны один консул оставался в Риме, а другой – командовал войсками. Но со временем в военных кампаниях стали принимать участие оба консула, оставляя в Риме своим заместителем городского префекта. Это зачастую приводило к плачевным последствиям, так как консулы, в случае совместного управления армией, должны были меняться через определенный срок. Если консулы находились между собой не в ладах, а то и вовсе ненавидели друг друга, то это, естественно, сказывалось и на их приказах по армии. Отданный сегодня одним консулом приказ мог быть завтра отменен или заменен другим, полностью противоположным. Это приводило к путанице в действиях войск и отрицательно сказывалось на боеспособности легионов. Ярким примером такой неумелой стратегии стала война Рима с Ганнибалом, который очень умело использовал разногласия в римском высшем военном начальстве во время своей кампании в Италии.

Военная дисциплина у римлян была основана не только на осознании воином своего гражданского долга, но и на принуждении и поддерживалась розгами ликторов. Неповиновение наказывалось со всей суровостью, вплоть до смертной казни. Одним из самых жестоких видов наказания в римской армии была децимация. Децимация применялась к отрядам и целым соединениям войска, солдаты которых допустили во время ведения боевых действий тяжелые проступки. А именно: дезертировали, бежали с поля боя, не оказали помощи гибнущим соратникам (в том случае если могли, но не захотели их спасти), во время отступления бросили свои знамена и значки, по собственной неосмотрительности допустили гибель или пленение командира и т. п. В этом случае провинившееся подразделение без оружия, знамен и доспехов выстраивалось перед войском и трибун легиона зачитывал им приговор. Затем ликторы отсчитывали каждого десятого и публично секли их розгами, после чего обезглавливали. После этой мрачной процедуры подразделение, запятнавшее себя позором, как правило, расформировывалось, а его номер вычеркивался из всех списков. К чести римского оружия нужно заметить, что подобные меры применялись очень редко.

Службу обязан был нести каждый римский гражданин. Для несения военной службы в полевой армии отбирались юноши и мужчины в возрасте от 17 до 45 лет. Ветераны 45–60 лет несли службу в стенах города и выполняли роль стратегического резерва. От воинской повинности освобождались те лица, которые участвовали в 20 военных походах при службе в пехоте или в 10 походах при службе в коннице. Неимущие (пролетарии) не допускались к военной службе, так как не имели средств приобрести себе необходимое снаряжение и вооружение. Впоследствии они добились права служить в армии и образовали легкую пехоту.

По установленному сигналу все военнообязанные должны были собраться на Марсовом поле. Таким сигналом служил красный флаг, который вывешивался на Капитолии. В случае особо опасного положения вывешивались два флага – красный и зеленый. Уклонение от военной службы каралось очень строго, вплоть до продажи в рабство.

Вначале римский легион насчитывал 4200 человек пехоты и 300 всадников. Но со временем эта норма перестала соблюдаться, и численность легиона могла достигать 6 тысяч человек. Так, в сражении при Каннах римские легионы состояли из 5 тысяч человек пехоты. Поскольку каждый воин приобретал оружие за собственный счет, оно было разнообразным. В дальнейшем были приняты меры к введению однообразного вооружения путем определения, какое снаряжение должны иметь граждане, принадлежащие к разным имущественным классам. Как уже говорилось, первоначально легион действовал фалангой, глубиной 8-16 рядов, но со временем, принимая во внимание тот факт, что фаланга была очень уязвима на пересеченной местности, римляне пересмотрели свою тактику. Так, объединив лучшие элементы греческой и македонской фаланги с местными, появившимися среди народов полуострова, римляне изобрели свой, неповторимый боевой порядок, сочетавший в себе ударную мощь фаланги и способность быстро рассредоточиваться и перестраиваться. Такое построение легиона получило название «манипулярный порядок», по названию отдельных отрядов воинов – манипул. Кроме ближнего боя, практиковавшегося греками и македонцами, римляне в совершенстве владели и искусством дальнего боя. Недаром самым распространенным оружием римской легионной пехоты на протяжении нескольких столетий был пилум – тяжелое метательное копье.

Самые молодые и беднейшие воины – велиты – имели на вооружении меч, по 6 дротиков длиной 2 метра каждый, лук с запасом стрел и пращи для метания камней. Обычный дротик метался на дистанцию до 25 метров, а снабженный ременной петлей пролетал 80 метров. Велиты составляли легковооруженную пехоту, насчитывавшую 1200 воинов, которые не входили в строевой расчет легиона.

Следующим по возрасту и имуществу классом были гастаты (копейщики), которые имели на вооружении меч, тяжелые метательные копья – пилумы и полное защитное вооружение. Щит вначале был круглый, заимствованный у греков, – гоплон, а затем полуцилиндрической формы высотой около 1,25 метра и шириной около 0,8 метра – знаменитый скутум. Деревянный остов щита обтягивался кожей и по краям обивался железной полосой. В походе легионер нес щит в чехле за спиной, а на груди у него висел шлем, украшенный султаном из трех прямых перьев красного или черного цвета длиной до 40 сантиметров. Для защиты туловища служил кожаный панцирь с нашитыми на него металлическими чешуйками (лорика сквамата) или заимствованная у кельтов кольчуга (лорика хамата). Позднее, во времена Августа, самым распространенным доспехом римских легионеров стала лорика сегментата – пластинчатая броня, набираемая из металлических полос-сегментов. Под панцирь надевалась шерстяная туника, а сверху набрасывался плащ – сагум, который застегивался пряжкой на правом плече. Легионер носил кожаные сандалии без носков – калиги, подбитые железными гвоздями.

Третья группа – принципы, были вооружены так же, как и гастаты. Гастатов и принципов было по 1200 в легионе.

Самые старшие именовались триариями, имели вместо пилума простое копье-гасту. Триариев насчитывалось 600 человек. Это были самые опытные воины-ветераны, выполнявшие роль своеобразного резерва. Они вступали в бой только в самый критический момент и, как правило, решали исход сражения. «Дело дошло до триариев», – говорили римляне, когда обстановка в бою складывалась не в их пользу.

Вооружение легионеров со временем совершенствовалось. Если раньше главным оружием было копье, а меч выполнял дополнительную функцию, то со времен Первой Пунической войны короткий (полуметровый, так как он был наиболее удобен для римского пешего строя, в тесноте рукопашной схватки) обоюдоострый меч – «гладиус хиспанорум», заимствованный у испанских племен, годный для рубки и колки, а также метательное копье-пилум становятся любимым оружием римлян.

Меч легионеры носили справа, так как держали щит в левой руке. Военачальники же ходили без щитов, поэтому меч носили слева.

Метательное копье пилум, сделанное из прочной тяжелой породы дерева, с острым железным наконечником (длина пилума – 1,5 метра, вес – до 4 килограмм). Главное отличие пилума от обычного копья состояло в его чрезвычайно длинной железной части, доходившей обычно до метра. Пилум, попадая в неприятельский щит, не мог быть перерублен, как простое копье. До древка пилума меч противника не мог дотянуться, и щит с попавшим в него копьем, как правило, бросали.

Легкая пехота (велиты) имела на вооружении метательное оружие (чаще всего – дротики). Римская конница была вооружена копьем гастой и длинным обоюдоострым рубящим мечом спата (с I века н. э.).

Старое деление легиона на сотни заменили делением на разряды и манипулы. Каждый легион делился на 30 манипул, манипула – на две центурии. Место каждого воина в строю определялось в зависимости от возрастного разряда с учетом имущественного положения. Каждый разряд занимал определенное место в легионе, который теперь делился на 3 линии: в первой – 1200 гастатов (10 манипул по 120 человек), во второй – 1200 принципов (10 по 120) и в третьей – триарии, 600 человек (10 манипул по 60 человек). Легковооруженные распределялись между манипулами группами по 40 человек в каждой.

Конница легиона делилась на 2 больших отряда ала (крыло), которое, в свою очередь, делилось на 10 турм, по 30 всадников в каждой. Ставилась она обычно на флангах боевого порядка.

Введение манипул явилось очень важным преобразованием. Такой строй обеспечивал значительную свободу маневра и позволял каждой манипуле действовать автономно, что делало легион чрезвычайно боеспособным подразделением. Бой обычно начинался следующим образом: движущийся строй метал в ряды неприятеля дротики, а затем вступал в рукопашную схватку. Большое преимущество римского боевого порядка и заключалось в этом сочетании рукопашного боя с предварительным метанием дротиков.

Первой в бой вступала легкая пехота, которая строилась перед строем легиона. Затем в бой вступали гастаты, пропустив в интервалы между манипулами легкую пехоту. Если противник оказывал стойкое сопротивление, то в интервалы первой линии вступали манипулы принципов, создавая таким образом уже сплошной строй, в крайнем случае в бой вступали триарии. При необходимости римские легионеры составляли так называемую «черепаху» (тестудо) – особый вид строя, образованного при помощи сомкнутых щитов. Этот боевой порядок применялся при осадах городов и на открытой местности, против вражеской конницы.

Знаменитый римский укрепленный лагерь тоже появился во времена Республики. В период длительных завоевательных войн конца Республики и начала Империи он стал постоянным явлением.

Кроме легионов, состоявших исключительно из римских граждан, в римской армии были так называемые союзники – «соции», набиравшиеся из покоренных племен и общин Италии. Они представляли собой вспомогательные войска. На один легион полагалось 5 тысяч пехотинцев и 900 всадников из числа союзников.

Огромное значение имела дисциплина. В походе солдат был всецело подчинен своему начальнику. Дисциплина поддерживалась суровыми наказаниями. Консул, а тем более диктатор (командующий, избираемый в случае особой опасности и имеющий неограниченные полномочия) могли по своему усмотрению предать провинившегося смертной казни. Наряду с наказаниями существовали и награды. Полководец, одержавший победу, получал право на триумф. Высшим знаком отличия был венок. Военачальники получали лавровые венки. Воин, взобравшийся первым на стену вражеской крепости, получал золотой венок, сделанный наподобие крепостной стены с башнями – «корона муралис». За спасение римского гражданина на голову отличившегося возлагали венок из дубовых листьев – «корона цивика».

Все более или менее значительные соединения в римском войске имели свои знамена и штандарты. Главным знаменем легиона была введенная со времен консульства Мария (107 год до н. э.) «аквила» – орел легиона. Фигурка орла выполнялась из серебра, позднее золота, и крепилась на древко, которое переносил штандартоносец-аквилифер. Когорты имели свои штандарты – сигнумы, на которых могли помещаться знаки отличия, полученные подразделением, наградные венки и медали-фалеры. Кавалерийские подразделения имели небольшие разноцветные знамена – вексиллумы.

Начальствующие лица в зависимости от ранга имели особые украшения и знаки на шлемах и латах. Центурион носил посеребренный шлем, на его доспехах, которые отличались некоторой архаичностью, обычно имелись знаки воинских отличий – фалеры и торквесы. Символом власти центуриона был жезл из виноградной лозы – витис для наказания провинившихся. Полководец носил пурпурный или черный плащ – палудаментум и имел богатое вооружение, выполненное в эллинистическом стиле. Военные музыканты, а также воины, носившие значки и штандарты, отличались львиными или волчьими шкурами, накинутыми поверх доспехов.

Военная система, которая базировалась на высокой выучке, дисциплине и вере в эффективность наступления, привела римскую армию к неоспоримому превосходству над армиями других государств. Но растущие потребности Рима в профессиональных солдатах уже не могли быть удовлетворены путем набора ополчения по цензовому признаку. Несколько жестоких поражений, нанесенных варварскими германскими племенами римским консулам в конце II века до н. э., свидетельствовали о необходимости глубокого реформирования армии. Назревшую военную реформу провел Гай Марий. Он был выходцем из провинции, с ранних лет служил в армии, отличился в ряде сражений своей храбростью, чем обратил на себя внимание военачальников. Со временем, благодаря своим способностям, Марий стал консулом и полководцем. В 104 году до н. э. он разбил войско африканского царя Югурты, а также одержал грандиозную победу над совершавшими набеги на Северную Италию германскими племенами тевтонов и кимвров при Аквах Секстиевых.

Сложившаяся ситуация заставила прагматично мыслящего римлянина, игнорируя сентиментальную привязанность к старым обычаям, приспособить военную силу к реалиям времени. В бытность свою консулом, Марий установил строгую военную систему, сохранившую эффективность до ранних лет христианской истории. И хотя Цезарю также принадлежит немало улучшений и усовершенствований, однако армии, во главе которых он сражался, по существу представляли собой те самые формирования, которые были созданы Марием.

Старые цензовые и классовые отличия между ополченческими разрядами были упразднены – как и различия по возрасту и опыту, ведшие к появлению гастатов, триариев и принципов (хотя сами термины продолжали существовать). Такое новшество сделало осуществимыми как обмен подразделениями и отдельными солдатами, так и большую гибкость и маневренность, а также привело к росту эффективности воинского набора.

Во изменение прежних принципов комплектования легионов, когда в армию принимались только граждане, обладавшие земельной собственностью, Марий стал набирать в войско всех желающих, обращая внимание лишь на их годность к службе. Завербовавшись, солдат должен был прослужить 16 лет, в течение которых получал казенное содержание и жалованье; после отставки ветеран наделялся земельным участком. Кроме того, Марий обещал, что будет делиться с солдатами военной добычей. Так возникла профессиональная, хорошо обученная и закаленная армия. В войско в большом количестве стали записываться бедные и обездоленные граждане Рима, которые надеялись поправить свое материальное положение за счет жалованья и военной добычи. Но самым большим стимулом для бедняков записываться в Марианские легионы была надежда сделаться по окончании службы землевладельцами. Сенат вначале с неодобрением отнесся к нововведениям Мария, но, оценив все выгоды подобного набора – уменьшение в Риме количества неимущих (что естественно снизит затраты города на их содержание), появление боеспособной профессиональной армии – и, что самое главное, поверив в твердое обещание Мария не использовать для раздачи земли ветеранам общественные земли в Италии (так называемые «агер публикус»), дал свое добро на реформу.

Марий сделал основной боевой единицей когорту – манипула осталась лишь ее внутренним структурным элементом. 10 когорт – от 400 до 500 человек в каждой – продолжали составлять легион.

Для боя когорта строилась в линию – 8-10 рядов в глубину и около 50 человек по фронту. В сомкнутом строю, применявшемся при маневрировании и метании дротиков, интервал между воинами был около метра. Такое построение не позволяло размахнуться мечом, и потому в рукопашной схватке использовался открытый строй, где это расстояние было вдвое больше. Чтобы обеспечить быстрый переход от сомкнутого строя к открытому, перед началом сражения было необходимо удерживать интервал между когортами, равный ширине самой когорты.

Благодаря этому с легионом, построенном в две или три линии, Марий был в состоянии: 1) сохранить традиционную гибкость и маневренность легиона с шахматным построением, но уже когорт, а не манипул; 2) сохранить при рукопашной схватке традиционный интервал между легионерами длиной в руку с мечом и 3) в то же время приспособить эту гибкость к обычной фаланге, позволяющей образование непрерывного фронта в ближнем бою. Это было простое, но блестящее практическое усовершенствование, сохранявшее все положительные качества, которые были присущи старому легиону.

Рьяный последователь Мария, выдающийся политический деятель и полководец Гай Юлий Цезарь, также реорганизовал набранные им легионы, но уже на новых принципах. Численность легиона колебалась от 3000 до 4500 человек. В состав каждого легиона была включена «артиллерия»: 55 аркбаллист, 10 онагров и катапульт для метания тяжелых камней. Осадная техника получила особенно большое развитие. Вырос обоз легиона (500 мулов), который возил лагерные принадлежности и утварь.

Большую роль стали играть пешие вспомогательные войска, в числе которых были лучники с острова Крит и знаменитые пращники с Балеарских островов. Конницу из римских граждан заменили наемники – германцы, испанцы, нумидийцы. Каждый легион имел 200–300 всадников. Кроме того, в армии Цезаря было 4–5 тысяч всадников дружественных галльских племен.

Боевой порядок легиона состоял из трех линий: в первой линии – 4 когорты, во второй и третьей – по 3 когорты. Вторая линия была фактически линией поддержки, третья линия составляла общий резерв, который использовался для решительного маневра против фронта или фланга противника или для отражения его удара. Для удлинения фронта легион строился в две линии и очень редко в одну. Боевой порядок легиона становился более устойчивым. Резерв организационно закреплялся в построении легиона. «Черепаха», которая раньше применялась для штурма крепостей, стала еще и защитой при внешних кавалерийских атаках.

Умелая организация походного движения войск способствовала их успешным действиям. Из лагеря выступали на рассвете, а иногда и ночью, чтобы избежать засад, особое внимание обращалось на походное охранение.

В обстановке возможного нападения противника марш совершали в боевом порядке. Легионеры снимали с себя походный багаж и изготавливали оружие к бою. Обоз в этом случае помещался в середине походного порядка.

Появился штаб полководца, который стал школой подготовки военачальников. Штаб состоял из легатов и трибунов. Легаты – помощники полководца, назначавшиеся сенатом и командовавшие крупными отрядами войск или отдельными частями боевого порядка. Военных трибунов в легионе было шестеро; они исполняли приказы полководца и легатов, командовали небольшими отрядами и участвовали в военном совете. К штабу прикомандировывались молодые добровольцы, исполнявшие обязанности адъютантов – трибуны ангустиклавии. Имелась также личная охрана полководца, ставшая прообразом организованной при императоре Октавиане Августе преторианской гвардии.

Средним командным составом армии являлись центурионы, руководившие центуриями. Командир первой центурии возглавлял манипулу. Когортой командовал центурион центурии триариев. 6 центурионов первой когорты каждого легиона участвовали в военном совете.

Проведенная Цезарем реорганизация повысила боеспособность легионов. Кроме того, легионы прошли боевую школу Галлии, где они вели бои с воинственными племенами. Именно легионы Цезаря стали костяком будущей имперской армии, основанной Октавианом Августом.

Римская армия при Августе возросла до 75 легионов (501 тысяча человек), но к концу правления была сокращена до 25 легионов по 6 тысяч человек в каждом и приблизительно равного числа вспомогательных войск.

Общая численность армии доходила до 300–350 тысяч человек.

Почти все войска находились на страже границ внешних провинций. Вдобавок Август создал преторианскую гвардию – 10 когорт по 1000 человек каждая – личную императорскую гвардию, способную контролировать Рим и Италию, сохраняя видимость отсутствия регулярных войск вблизи столицы. Солдаты этой новой армии вербовались на 20 лет, и при выходе в отставку они получали земельные участки. Кроме преторианцев в Риме были сформированы городские войска (так называемые «кохортес урби»), которые выполняли полицейские, охранные и противопожарные функции в городе. Статус преторианца или солдата городской когорты был несколько выше, чем у обычного легионера, срок службы – меньше, а жалованье – больше.

Командный состав находился в подчинении у Августа. Вся армия должна была сознавать, что управляется она самим императором и что только от него зависит карьера каждого воина. По окончании гражданских войн, как и пообещал Август, солдаты, вынужденные служить дольше положенного срока, получили, наконец, землю во вновь основанных колониях или значительные денежные вознаграждения и вернулись в родные места.

При Августе был завершен переход к постоянной наемной армии. Легионы пополнялись римскими гражданами, преимущественно италийскими жителями. Этот процесс уже при Августе составлял трудности. Добровольцев находилось все меньше и меньше. В исключительных случаях приходилось прибегать к принудительному набору и даже набирать в легионы рабов, отпущенных на волю и наделенных правами гражданства.

В восточных провинциях войска пополняли по большей части проживавшие там римские граждане. Наряду с основными войсками существовали и вспомогательные, которые придавались отдельным легионам. Вспомогательные войска комплектовались главным образом из провинциалов. Легион был подчинен легату в звании пропретора, управлявшего провинцией, или же им командовал особый легат. К высшему командному звену относились военные трибуны. Легаты и военные трибуны назначались из лиц сенаторского сословия; префекты, командовавшие вспомогательными войсками, ведавшие оружием, лагерями, снабжением армии и т. д., происходили из всадников. К среднему командному составу относились центурионы, которые выдвигались из выслужившихся солдат. Особо отличившиеся центурионы могли рассчитывать на причисление к всадническому сословию и дальнейшее повышение по службе.

Простые легионеры поступали в армию в возрасте от 17 до 20 лет. Всякий поступивший в войско был связан присягой на верность августу. Дисциплина поддерживалась суровыми мерами: телесными наказаниями, назначениями на тяжелые работы, переводом целых частей в другие провинции.

Римские военачальники старались не оставлять своих воинов в праздности и занимали их постоянными работами. Прежде всего их заставляли выполнять различные воинские упражнения.

Гимнастикой развивали гибкость тела; заставляли маршировать (по 6–7 километров в час), стараясь при этом, чтобы воины строго соблюдали строй; приучали их к бегу, прыжкам, плаванию, учили ловко владеть разнообразным оружием, – мечом, дротиком, луком, пращой, обучали стрелять в цель, фехтовать.

Неприятеля изображал чурбан, крепко врытый в землю, высотой в 6 футов; воин приближался к нему, прикрытый щитом и вооруженный мечом, и последовательно наносил ему удары. Он пробовал ударить то в голову, то в ноги, делал притворные нападения сбоку, атаковал спереди, стараясь при этом не раскрыться, уклонялся от воображаемых ударов направо и налево или отступал назад, сообразно с тем способом защиты, который употреблял в данном случае воображаемый враг. Тот же чурбан служил мишенью и для метания дротиков, а также для камней и пуль пращи.

Всадники, в свою очередь, обучались вспрыгивать на лошадь с оружием или без него, упражнялись в этом даже раньше, чем начиналось изучение собственно верховой езды.

За упражнениями отдельных воинов следовали упражнения группами. Воины производили то, что мы теперь называем ротным или батальонным учением: они маршировали боевым строем, сдваивали ряды, развертывали их, строились в каре, кругом или клином. Они приучались также к тем движениям когортами и центуриями, главная трудность которых состояла в том, чтобы оставаться тесно сплоченными вокруг своего значка. Иногда их разделяли на два отряда, которые шли один против другого.

Три раза в месяц устраивали марш-бросок. Пехотинцы делали 15 километров с полным вооружением и багажом, частью обыкновенным шагом по 6 километров в час, частью ускоренным по 7 километров. Во время таких учений нередко устраивались маневры.

Кроме этих упражнений воины часто были заняты земляными работами. Им приходилось иметь дело с лопатой и мотыгой не меньше, чем с оружием. Это замечание справедливо по отношению ко всем римским легионам. Для примера расскажем о legio III Augusta, размещавшемся в Африке в Ламбезском лагере. Вот работы, которые ему пришлось исполнить.

Первой работой этого легиона было сооружение самого лагеря. Сейчас же по прибытии на место воины принялись за дело. Лагерь был построен к 129 году, когда Адриан высадился в Африке; после этого воинам пришлось исправлять лагерь несколько раз, а именно: в 172–175 годах, в 177-180-х и в 267-м, после большого землетрясения. Также воинам пришлось проводить в свой лагерь воду, очистить источник Аин-Дрин и построить близ него храм Нептуна, а также Септизониум и Нимфею; они же соединили лагерь с соседними городами, главным образом с городом Ламбезом, посредством больших, хорошо вымощенных дорог, построили преториум, в котором жил начальник легиона, термы и множество других сооружений; наконец, эти же самые воины украсили Ламбез его лучшими зданиями: триумфальными арками, храмами Эскулапа, Исиды, Сераписа. В развалинах этого города вся почва покрыта кирпичами и черепицей, на которых в виде штемпеля стоит номер этого легиона, и который относится к разным эпохам, начиная со II и кончая VI веком. Деятельность легионеров и союзных отрядов не ограничилась только Ламбезом. Они строили и поддерживали крепости и форпосты на границе; проводили дороги: из Тевеста в Габес в первые годы Империи, из Тевеста в Карфаген в 128 году и другие; они перекидывали мосты через реки, старались сделать обитаемыми уединенные посты в местностях в высшей степени нездоровых и диких; они строили себе дома и казармы, работали над источниками для того, чтобы приспособить их к своим потребностям, иногда сооружали амфитеатры близ своего лагеря. Воины даже использовались для основания городов – центров цивилизации в только что примиренных областях: так, этому самому 111-му легиону имени Августа обязан своим существованием город Тимгад.

Другие части африканского войска были заняты в Мавретании теми же работами. Мы видим воинов морского флота, проводящих в 147–152 годах акведук в окрестностях Бутии; в 184–192 годах воинские отряды восстанавливают разрушенные башни и сооружают новые в окрестностях Омаля; в Аин-Хкур в самом сердце Тингитана астурийская когорта строит praetorium (главную квартиру); в другом месте когорте сикамбров поручают закончить некое сооружение, назначение которого неизвестно. Здесь еще в большей мере, чем в Нумидии, работа воинов была необходимой для того, чтобы снабдить страну дорогами и всякого рода сооружениями, так как туземцы являлись единственными обитателями этой страны вследствие того, что колонизация римских граждан не шла далее береговой полосы. Если принять во внимание, что все эти работы производились в периоды отдыха, остававшиеся у африканских войск в промежутках между восстаниями туземцев и набегами соседей, то станет ясно, какой трудовой жизни требовала от воина римская дисциплина. Было бы, впрочем, ошибочно думать, что их жизнь была такой же суровой, как некогда. Уже прошло то время, когда воин спал на земле, подложив под голову камень. Помещенный в постоянном лагере, он жил с удобством, имел складную кровать, матрас, подушки. Он владел даже рабами, которые обыкновенно выполняли самые трудные работы. Этому покровительствовало и государство, дававшее некоторым воинам двойной или полуторный пай, чтобы они могли содержать «вестового», иногда соединяясь для этого с кем-нибудь из товарищей. К тому же простые воины часто имели сбережения, которые они могли делать из доходов своего личного имущества, из жалованья и в особенности из императорских подарков. Это был так называемый peculium castrense. На эти деньги воин мог не только свободно доставлять себе разные удобства и развлечения, но и купить раба, который облегчал его работу. Впрочем, необходимо заметить, что в надписях упоминается очень немного солдатских рабов.

Еще одной немаловажной предпосылкой победоносных войн, которые вел Рим во времена Цезаря, Августа и других императоров I–II веков н. э., было хорошо организованное командование. И это, как правило, заслуга не старших командиров – наместников, легатов, префектов или трибунов, а выходцев из среды простых солдат – центурионов. По современной воинской терминологии римского центуриона времен Цезаря или Августа можно приравнять к званию капитана армии. Так же, как Римское государство держалось на плечах армии, так и армия держалась на плечах центурионов. Принадлежность центуриона времен Республики и ранней Империи к бедному простому народу определяла его положение среди солдат. Он – выходец из солдатских рядов, брат солдатам, их непосредственный начальник, который жил все время с ними и почти так же, как они; он вел их в бой, учил военному делу, придирался к каждой дырке на тунике и к каждой неначищенной бляхе на поясе, не стесняясь, пускал в ход витис, символ своей власти, и, не задумываясь, умирал за своих солдат. Он был посредником между ними и высшим начальством, которое через центурионов передавало свои распоряжения и в трудные минуты рассчитывало, прежде всего, на их помощь. Это был костяк римской армии; старые служаки, поседевшие в боях и походах, украшенные наградами и шрамами, они пользовались влиянием в солдатской среде и уважением у высшего командования. Юлий Цезарь знал своих центурионов по именам. Солдату приходилось обычно десятки лет тянуть свою солдатскую лямку, прежде чем он получал звание центуриона. Оно не давалось даром или только за выслугу лет: требовались боевые подвиги, хорошее знание военного дела, известная умственная одаренность. Полибий, один из выдающихся историков античности, в поисках ответа, почему римляне меньше чем за столетие покорили чуть ли не весь известный тогда мир, внимательно изучивший военное дело римлян, оставил идеал центуриона, который был выработан в римских военных кругах того времени на основании длительного воинского опыта: «От центуриона они требуют, чтобы он не кидался, очертя голову, туда, где опасно, но умел бы распорядиться, был бы стоек и серьезен, не ввязывался бы не вовремя в бой и не начинал бы его несвоевременно, но умел бы выдерживать натиск одолевающего врага и умирать за родную землю». Если центурионов, о которых сохранились упоминания в источниках, мерить этой меркой, то окажется, что практически все они под нее более или менее подходят. Но бывали случаи, когда в горячке боя даже центурион терял обязательную для него рассудительность и превращался из трезвого, расчетливого начальника в бесшабашного удальца, который, не помня себя, шел сам и вел за собой солдат на верную гибель. Так центурион Фабий полез на стены галльского города Горговии, не понимая, что его ждет несомненная и бессмысленная смерть. Центурион бывал иногда безрассудным в своей храбрости, но безупречно храбрым он был всегда. Цезарь, отмечая потери в своих войсках, всегда особо выделял потери в составе центурионов: они неизменно очень велики. Под Диррахием погибло 960 солдат и 32 центуриона;

под Фарсалом – 290 солдат и 30 центурионов, то есть из числа центурионов, положенных на легион, выбыла половина, если не больше, а солдат – 1/25 часть. Старый центурион Крастин, простившийся с Цезарем перед Фарсальской битвой словами «Живого или мертвого, но сегодня ты поблагодаришь меня, император», знал, на что он идет, и шел не задумываясь. После сражения при Диррахии Цезарю показали щит центуриона Сцевы: он был пробит в ста двадцати местах. Личной храбрости, однако, по римским представлениям, для центуриона было мало. От него требовали, чтобы он «умел распорядиться», умно и трезво рассчитывал, как нанести врагу побольше ущерба при наименьших потерях своих солдат. Он должен был отдавать себе ясный отчет в боевой обстановке, пользоваться промахами противника и немедленно устремляться на помощь туда, где это нужно. Он должен быстро соображать, все время быть начеку, стремительно принимать правильные решения. Цезарь щедро наградил Сцеву и далеко продвинул его по служебной лестнице не только за безудержную смелость, о которой свидетельствовал его пробитый щит: Сцева сумел повести оборону порученного ему укрепления так, что солдаты Помпея не смогли им овладеть. Крастин в битве при Фарсале «оказал величайшую услугу Цезарю» не только тем, что «сражался очень мужественно» и увлек за собой «отборных воинов своей центурии», но и тем, что умело этими воинами командовал. Когда галлы в Новиодуне неожиданно кинулись на маленький римский отряд, застрявший в городе, центурионы стремительно организовали защиту и «собрали всех своих невредимыми». Цезарь, очень осмотрительный во всем, что касалось ведения войны, настолько доверял опыту и воинской сметке своих центурионов, что, не задумываясь, поручил им в одну из самых грозных минут Галльской войны, перед битвой с белгами, выбор места для лагеря: задача ответственная, от удачного выполнения которой зависел и успех сражения, и жизнь солдат. Таким образом, римский центурион должен был быть храбрым солдатом, рачительным хозяином, строгим наставником для молодежи, а также тактиком и стратегом. Естественно, что имея в своих рядах таких профессиональных «псов войны», как мы бы назвали центурионов сегодня, римская армия была на несколько порядков выше всех противостоявших ей армий.

При императоре Траяне в организацию легиона были внесены некоторые изменения. Численность его возросла до 6100 человек пехоты и 726 всадников. Первая когорта была вдвое больше остальных. В каждый легион входили легкие и вспомогательные войска. В эту эпоху появляется и новое подразделение центурии – контуберний («палатка») или отделение из 10 человек, с деканом («десятником») в качестве начальника. Легионом командовал префект, когортами – трибуны. Центурионы постепенно потеряли свою роль и стали чем-то вроде сержантов или прапорщиков современных армий. Обеспечение армии провиантом и военным снаряжением производилось особыми органами снабжения. Полный солдатский паек состоял из хлеба, сала и винного уксуса. В малонаселенных приграничных районах солдаты должны были сами добывать себе мясо, организуя охотничьи команды. Одежда, оружие и боевая техника, выдаваемая государством, чинилась в особых лагерных мастерских – фабриках. Изменялись вооружение и тактика. Тяжелое вооружение было отброшено, старая система обучения пришла в упадок, увеличивалась роскошь в армии и уменьшались ее сила и выносливость. Создавались многочисленные виды легковооруженных войск, имевших различное метательное оружие. Характерные особенности римской пехоты исчезли. От тяжелых доспехов отказались, тяжелое копье было заменено легким: легион, организованный в когорты, снова стал походить на неповоротливую фалангу, а так как характерной чертой пехоты этого периода являлось общее нежелание доходить до рукопашной схватки с неприятелем, то лук и дротики стали применяться теперь не только для боя в рассыпном строю, но также и линейной пехотой в сомкнутом боевом построении. Боевой порядок римской армии возвратился к фаланге, но теперь этот строй больше был пригоден для обороны, чем для наступления. Уже Август уменьшил дистанцию между когортами и отменил третью линию боевого порядка. В каждой линии строилось по 5 когорт. Глубина боевого порядка составляла 8 шеренг. После Августа было полностью завершено возвращение к фаланге. Легион еще состоял из 10 когорт. Но когорты не располагались одна подле другой, как раньше; первые 5 когорт составляли 4 передние шеренги, последние 5–4 задние шеренги. Весь легион был построен в 8 шеренг, из которых первые 4 имели на вооружении легкие пилумы, а последние были вооружены копьями: 9-ю и 10-ю шеренги составляли лучники, не входившие в расчет легиона. За фалангой располагались онагры, на фланге – аркбаллисты (и то и другое – метательные машины). Лучшие тяжеловооруженные воины выделялись в резерв. Когорты потеряли самостоятельность и не могли маневрировать в бою.

Несмотря на преимущественно оборонительный характер военных мероприятий Августа и его преемников, за столетие, прошедшее после его смерти, Империя заметно расширилась. Отказываясь от некоторых из восточных завоеваний своего предшественника Траяна, Адриан решил, что эта экспансия должна остановиться; Империя уже слишком велика, чтобы эффективно поддаваться политическому или военному управлению. В результате он заменил идею Августа об обороне за счет подвижности легионов программой жесткой охраны границ. В его намерения отнюдь не входило изменять присущую легиону подвижность или его тактическую гибкость. Скорее он стремился воздвигнуть рукотворные преграды, которые заменили бы естественные рубежи – реки и горы. Это должно было затруднить ордам варваров проникновение на территорию Империи и облегчить борьбу с ними.

Лимес в Германии и Адрианов вал в Британии представляли собой высокие земляные насыпи, увенчанные бревенчатыми палисадами. Вдоль них не были постоянно расквартированы римские части – для этого понадобилось бы много солдат. Скорее эти сооружения предоставляли защиту и укрытие римским патрулям и затрудняли варварам тайное пересечение границы. Еще важнее то обстоятельство, что они препятствовали легкому бегству варварских отрядов, многие из которых именно под стенами были настигнуты и перебиты имперскими войсками. Преследуя все ту же цель – затруднить варварские вторжения, Адриан увеличил Дунайскую и Рейнскую речные флотилии, а также развил и расширил уже существовавшую разведывательную сеть, раскинутую за пределами Империи на территориях варварских племен. Служа примером имперского руководства и разумного приложения политики к стратегии, император Марк Аврелий произвел мало перемен. Тем не менее он увеличил действующую армию на два легиона; большую численность имели и вспомогательные войска. Септимий Север добавил еще три легиона, один из которых был расквартирован в Италии, составляя первый мобильный резерв имперской армии. Во время правления Севера полная численность войск достигала примерно 400 тысяч человек. Кроме того, Септимий улучшил условия жизни солдат. Он также внес изменение в вал Адриана. В Северной Британии в его царствование на Адриановом валу взамен бревенчатого палисада была возведена каменная стена высотой 5 метров и толщиной 2,5 метра.

Примерно в это время важную роль в римской армии начала играть кавалерия. В связи с этим неизбежно появилась и конная пехота, обеспечившая пехотным частям большую подвижность, а также возможность быстрых передвижений комбинированных войск на дальние расстояния. В качестве главной опоры легион был заменен тяжелой кавалерией – конными лучниками и копьеносцами-катафрактариями («панцирниками»). Зародившись в Персии, этот вид кавалерии распространился затем в македонских и сирийских войсках, а впоследствии нашел распространение и у римлян, особенно при Адриане и Септимии Севере. Тело катафрактария защищал чешуйчатый панцирь, голову – шлем с забралом; чешуйчатые железные или бронзовые доспехи надевались и на лошадь. Основным оружием катафрактария являлось копье, дополнительным – лук и меч. Иноземные катафрактарии, состоявшие на службе в римской армии, часто именовались клибанариями. Тяжелой пехоте теперь отводилась вторичная, пассивная, защитная роль, обеспечивавшая базу для маневров кавалерии и легкой пехоты. При всей ее уязвимости на сцену вновь вышла фаланга. Понимая эту уязвимость, римляне, как правило, держали новый фалангированный легион только на позициях.

Уже во времена Августа профессиональное обучение и вооружение сформированных из варваров подразделений использовалось иногда против самого же Рима. Демобилизованные солдаты вспомогательных частей и дезертиры принимали активное участие в набегах через границу, иногда даже формируя собственные отряды по римскому образцу, – варвары многому научились на опыте их битв против римских формирований. Продолжавшееся за счет этого совершенствование варварами методов ведения войны сыграло свою роль в конечном поражении Рима. Одной из главных причин снижения качества боеготовности римских вооруженных сил была старая система снятия частей с какого-либо из участков границы для пополнения армий, занятых в больших войнах. Естественно, возможность с подобной целью изъять из оборонной системы целый легион или хотя бы большую его часть представлялась редко, поскольку это опасным образом оголило бы тот или иной участок границы. Поэтому изымались небольшие подразделения из различных легионов, когорт и нумерий и из них формировались отряды особого назначения, именуемые вексилляциями (боевое знамя). Поначалу система вексилляций проявила себя вполне удовлетворительно. Как только угроза ликвидировалась, отряды особого назначения распускались и подразделения возвращались к постоянным местам дислокации. Однако в беспокойный период – приблизительно с 235 по 290 год – вексилляции так часто перебрасывались с одной границы на другую, что личный состав подразделений перемешивался. Это было только одно из обстоятельств, которые заставили императора Диоклетиана, правившего в 284–305 годах, сформировать резерв. Для этого армия была разделена на две главные составляющие – постоянно расквартированные пограничные части и подвижные войска. Приблизительно две трети общей численности вооруженных сил составляли пограничные войска. Подвижные же войска императоры держали поблизости от центров находившихся под их властью территорий. Они получали плату несколько большую, нежели пограничные войска, что впоследствии не единожды становилось причиной беспорядков. Легионы подвижных сил были сокращены до 1 тысячи человек. Это обеспечило большую гибкость. Легионы пограничных сил сохраняли прежнюю численность – 6 тысяч человек. Во вспомогательных подразделениях, как в мобильных, так и в пограничных войсках, насчитывалось по 1 тысяче человек. Теперь не только во вспомогательных войсках, но и в легионах служили в основном варвары. В результате к 375 году большинство варварских воинов было романизировано и прекрасно освоилось с римским оружием и тактикой. На римской службе варвары думали о себе уже как о римлянах. Тем не менее, хотя варвары, казалось, отнюдь не возражали сражаться против своих собратьев, когда такой приказ отдавали римские командиры (которые и сами чаще всего были варварами), это порождало многочисленные возможности для сговора, мятежа и массового дезертирства. Увеличивавшееся количество варварских племен, которым было разрешено осесть на землях империи, привело к отмене заложенной Траяном тенденции избегать формирования вспомогательных частей по племенному признаку. Все больше племенных вспомогательных соединений (так называемых федератов), возглавляемых их собственными вождями, вливалось в армию, сохраняя собственное оружие и методы ведения войны. Благодаря всеобщей романизации варварских воинов это не оказывало существенного влияния на римскую тактику. Вопреки распространенному мнению о ненадежности и продажности римской армии периода поздней Империи, оказывается, что у римлян не было оснований жаловаться на свою армию. Известны лишь единичные случаи предательств и дезертирства на сторону врага. Так, в 354 году некоторых командиров-алеманнов римской армии подозревали в том, что они выдали военные планы римлян своим соплеменникам и этим сорвали готовившуюся против них операцию. В 357 году дезертир из скутариев – римских воинов-щитоносцев, призывал алеманнов к атаке, рассказав им, что император Юлиан имеет всего 13 тысяч человек. Однако ни у одного античного писателя, в том числе и у опытного в военном деле Аммиана Марцеллина, нет и намека на то, что варварские отряды были ненадежны, даже когда они сражались против своих земляков. Известно, что германцы, насильно посаженные римлянами на землю (леты), часто отказывались убегать к своим свободным соплеменникам из страха быть убитыми или перепроданными обратно римлянам. Кроме того, племена постоянно воевали друг с другом, и эта борьба усугублялась частыми внутриплеменными распрями между различными кланами, боровшимися за власть. Императоры, умело действуя по давнему и проверенному принципу «разделяй и властвуй», дипломатическими средствами добивались не меньшего эффекта, чем чисто военными. Примером могут служить действия Валентиниана I, который заключил союз с бургундами и натравил их на алеманнов (около 370 года), воспользовавшись возникшей распрей между этими племенами за обладание залежами соли. Сами варвары за время своей длительной службы в римской армии теряли тесные связи со своим народом и постепенно ассимилировались с римлянами. Все они учили латынь, официальный язык армии, и нередко забывали родную речь. Варвары, достигшие высоких командных должностей, после окончания службы уже не возвращались домой, предпочитая провести свои последние годы среди комфорта римской цивилизации, чем жить в небезопасных и убогих родных местах.

В некоторых частях Империи, когда оказывалось невозможным пополнить ряды армии добровольцами, вводилось некое подобие воинской повинности. Крупные землевладельцы были обязаны предоставлять рекрутов (новобранцев). Условия службы у этих призывников были менее тягостны, нежели у кадровых солдат.

К началу IV века римская кавалерия составляла около четверти численности средней римской армии; этот показатель был много выше на просторах восточных пустынь – в сражениях с персами и арабами кавалерия стала решающим родом войск. Возросло также и значение метательного оружия. Военачальникам было легче держать легионы в строю, чем-то напоминавшем древнюю фалангу. Старинный пилум был переделан в метательное копье. Обычно его метали в противника, освобождая руки перед тем, как легион вступал в рукопашную схватку с вражеской пехотой. Теперь римские легионы все более походили на своих противников. Тактика и стратегия римской армии делались более архаичными, а сама армия – менее организованной.

Роскошь в армии возрастала, но одновременно снижалась ее боеспособность. Таким образом, постепенно вместе со всей Империей приходила в упадок и ее армия.

Рассматривая историю римской армии, мы привыкли говорить о ее победах, непременно восторгаясь дисциплиной и выучкой легионеров или выдающимися талантами полководцев. Но кроме побед были и поражения. Эти поражения, произошедшие по разным причинам, будь то некомпетентность командования, неопытность рядовых воинов или другие неблагоприятные условия, как правило, выпадали из круга интересов древних авторов, которые, будучи настроены достаточно патриотически, старались замолчать или всячески преуменьшить их масштабы. Исключением из правил могут быть только грандиозные поражения римлян во время войны с Ганнибалом. Древним историкам волей-неволей приходилось упоминать о разгромах при Требии или Каннах, так как все они произошли на территории Италии, а здесь «шила в мешке не утаишь». Кроме того, по мнению тех же авторов, чем сильнее враг, тем значительнее должна будет показаться потомкам победа Рима.

А ведь были и другие поражения, не менее сокрушительные, чем во времена войны с Карфагеном, о которых древние историки сознательно умалчивали или же старались представить их как малозначительные пограничные инциденты в угоду «сенату и народу Рима». Со временем эти трагические для Рима события и вовсе покрылись пеленой загадок и тайны. Поэтому с точки зрения исторической справедливости было бы очень полезно вспомнить некоторые «черные пятна» в истории победоносного римского оружия.

Когда мы с восторгом говорим о галльской кампании Юлия Цезаря в 50-х годах до н. э., его выдающихся победах над Верцингеториксом, захвате неприступной крепости Алезия или высадке на неизведанные берега Британии, то забываем о том, что в это же самое время его друг и коллега по Первому триумвирату (совместное правление трех людей) Марк Красс потерпел одно из самых жестоких поражений в римской истории, сопоставимое по своим масштабам с Каннами. А виной этому бесславному поражению стала амбициозность и тщеславие всего одного человека – самого Марка Красса.

Самым главным врагом Рима на Востоке было Парфянское царство. Парфяне происходили от парнов, одного из полукочевых племен дахов, населявших север современного Ирана – Гирканию, и поставлявших в персидскую армию Ахеменидов (правящая персидская династия, к которой принадлежали все персидские шахиншахи, такие как Кир Великий, Ксеркс и Дарий III) конных лучников. К середине I века до н. э. они захватили Персию и Месопотамию, превратившись в аристократическую элиту нового государства. Их царь, происходивший из династии Аршакидов, являлся главой семи знатнейших родов Пахлавов, правивших каждый в своем регионе. Парфяне создали армию, в которой главную роль играла кавалерия. Знатные парфянские воины, как позднее европейские рыцари, закованные с ног до головы в железо всадники – катафрактарии, вооруженные тяжелыми копьями-контосами, составляли ударную силу этой армии, а их слуги были конными стрелками. Имея огромные пастбища, парфяне действовали в бою на манер степных кочевников, используя тактику ложных отступлений и стремительных контратак. Большое количество запасных лошадей, которых водили за армией, обеспечивали ей большую мобильность.

Впервые интересы парфян и Рима пересеклись во время войн последнего в Малой Азии и Армении в первой половине I века до н. э. Сперва между ними установились дружеские отношения, но вскоре они испортились. Парфяне справедливо опасались усиления римского могущества в регионе, да и к тому же их раздражало непомерное высокомерие римлян. Рим, в свою очередь, рассматривал Парфию как очередную жертву своих великоимперских амбиций. Кроме того, в сенате постоянно ходили слухи о несметных богатствах парфянского царя.

В 54 году до н. э. Марк Лициний Красс, богатейший и влиятельнейший человек Рима, принял управление провинцией Сирия. Красс, завидуя успехам своих коллег по триумвирату, Гая Юлия Цезаря и Гнея Помпея Магна, мечтал прославиться на военном поприще. Такой шанс он видел в победоносной войне с Парфией, которая давала ему возможность сразу «убить двух зайцев»: увеличить за счет военной добычи свое и так огромное состояние и получить вожделенный триумф в Риме. Дело в том, что, несмотря на свою победу над восставшими гладиаторами Спартака, Красс не удостоился триумфа – за победу над рабами триумф не полагался. Это его очень огорчало. Для триумфа нужна была поистине великая победа, и таковой могло стать завоевание Парфии.

Весь поход Красса с самого начала носил характер грандиозной авантюры. Для объявления войны римляне всегда находили более или менее убедительный повод. Красс посчитал, что в данном случае повода не требуется. То есть его кампания с самого начала была захватнической. В парфянском походе полководца сопровождал его сын Публий Красс, который хорошо зарекомендовал себя во время походов Цезаря в Галлию. С собой Публий привел 1000 отборной галльской конницы и занял один из высших командных постов в армии отца.

Осенью 54 года до н. э. Красс выступил в поход, имея под своим началом семь римских легионов. Он пересек Евфрат и захватил большой участок парфянской территории Месопотамии с городами Карры, Зенодотий, Никефориум, Ихны и Батну. В самой Парфии в то время вспыхнула гражданская война, и парфяне практически не оказали сопротивления. Оставив в завоеванных городах гарнизон, довольный Красс вернулся на зимовку в Сирию. На следующий год Красс решил продолжить свои завоевания. Армянский царь Артавазд, союзник Рима, предложил ему вторгнуться в Парфию через его территорию, где он мог бы успешно использовать пересеченную местность для защиты от парфянской конницы. Кроме того, царь предложил Крассу помощь в 10 тысяч армянских катафрактариев. Но Красс проигнорировал предложения армян и продолжил кампанию в Месопотамии. Проигнорировал Красс и здравый совет одного из своих опытных командиров Гая Кассия Лонгина (соратник Цезаря по войне в Галлии, а потом – один из его убийц), который предлагал ему двигаться вдоль Евфрата, используя реку для подвоза продовольствия. Вместо этого он двинулся по караванному пути в глубь пустыни, куда по его расчетам отступила парфянская армия.

Парфянское войско, выступившее навстречу Крассу, представляло собой личную армию главы одного из семи знатных семейств, Суренов, владетелей провинции Систан. Настоящее имя этого полководца неизвестно, поэтому римские историки прозвали его родовым именем Сурена. Известно, что к тому времени ему не исполнилось и тридцати лет, но он уже считался опытным воином и вторым по влиятельности человеком в Парфии после царя. Сурену сопровождала свита, в количестве 10 тысяч человек, включая слуг, рабов, наложниц и погонщиков 1000 верблюдов, а также его личная дружина из 1000 отборных всадников-катафрактариев с 6000 конных лучников. Кроме того, к его армии присоединились войска сатрапа (наместника) Силлака, разгромленного в прошлом году Крассом.

Основное же парфянское войско, во главе с царем Ородом, направилось для завоевания Армении, так что надежды на поддержку обещанных ему 10 тысяч армянских катафрактариев у Красса уже не было.

Хотя Красс уже давно не командовал войсками (последний раз это было в 70 году до н. э., когда он разгромил Спартака), у него были все основания чувствовать себя уверенно. Римляне до этого уже сталкивались в сражениях с тяжеловооруженной кавалерией и конными лучниками и выходили победителями. Но тогда легионы действовали на пересеченной местности, что давало им неоспоримое преимущество. Теперь же римляне оказались в родной для парфян стихии, среди равнины, великолепно подходившей для конных атак. Кроме того, Сурена использовал тактическую хитрость: чтобы Крассу показалось, что враг немногочислен и слаб, он приказал парфянам построиться колоннами, так что римляне могли видеть только головные отряды. Парфянский полководец велел также катафрактариям закрыть свою броню кожами и тканью, чтобы она не сверкала на солнце. Когда же парфяне приблизились к римлянам, Сурена подал сигнал и под бой барабанов катафрактарии сбросили свои накидки, открыв броню. Это должно было привести легионеров в замешательство, но желаемого эффекта не получилось. Легионы твердо держали позицию. Катафрактарии отступили. Тогда в дело вступили парфянские лучники. Окружив римлян со всех сторон, они стали выпускать тысячи стрел из своих мощных луков, которые пробивали римские щиты и доспехи. Не выдержав ураганного огня, римляне отступили. Вот как это описал единственный, более или менее объективный историк – грек Плутарх: «Парфяне, заняв позиции на некотором расстоянии друг от друга, стали пускать стрелы со всех сторон сразу, ведя неприцельный огонь, – плотные ряды римлян не давали им промахнуться, даже если бы они захотели, стреляя залпами из больших мощных луков, изогнутых таким образом, чтобы посылать стрелы с большой силой».

Красс надеялся, что со временем у парфян иссякнут стрелы и он сможет отдать приказ своим людям перейти в атаку, но когда он увидел, что многочисленные верблюды Сурены нагружены не чем иным, как мешками со стрелами, он приказал своему сыну, командовавшему правым флангом, вступить в бой.

Публий повел в атаку при поддержке пехоты 1000 галльских всадников. Парфяне, казалось, обратились в бегство. Но это был только хитрый маневр. Увлеченный преследованием врага Публий не заметил, как вместе со своими галльскими всадниками оказался один на один с превосходящими силами парфянских катафрактариев и конных лучников. Публий бросил галлов в отчаянную атаку. Бой был неравным. Несмотря на проявленное галльскими воинами мужество, почти все они были перебиты. Плутарх так описывает их последний бой: «… они хватали пики и стаскивали всадников с лошадей, хотя их трудно было сдвинуть с места из-за огромного веса брони. Многие из них (галлов) спрыгивали с коней и, подныривая под брюхо вражеских лошадей, поражали их в живот, а те, обезумев от боли, вставали на дыбы, сбрасывали седоков и падали, подминая своих седоков и самих галлов. Но галлы больше всего страдали от жары и жажды, к которым были непривычны, и большая часть их лошадей была уничтожена, напоровшись на пики врага».

Остатки галлов, забрав с собой тяжело раненного Публия, отступили к пехоте на холм, где еще некоторое время сдерживали противника. В конце концов, в живых осталось около 500 человек, которые сдались в плен. Публий Красс и все командиры его отряда покончили с собой.

Тем временем Красс двинулся на помощь сыну, но, увидев насаженную на пику голову Публия, пришел в отчаяние. Парфяне вновь пошли в атаку при поддержке лучников. Римляне предприняли контратаку, но были отброшены катафрактариями, которые производили своими копьями-контосами страшное опустошение в рядах противника. Плутарх говорит, что таким копьем можно было пронзить одновременно двух человек в доспехах. Бой продолжался до наступления ночи. В темноте римляне отступили в Карры, бросив на произвол судьбы 4 тысячи раненых, которых парфяне перебили. На следующий день Сурена начал осаду города и римляне вновь попытались отступить. Во время осады Сурена предложил Крассу провести переговоры о возможности заключения перемирия. Тот согласился и выехал навстречу парфянскому военачальнику, сопровождаемый небольшим эскортом. Это была ловушка. Парфяне внезапно напали на отряд Красса, он был схвачен и убит. Его отрубленная голова была доставлена ко двору царя Орода. Парфянский владыка в это время наслаждался трагедией Еврипида «Вакханки», в которой в качестве реквизита и приказал использовать голову римского полководца. Так бесславно закончил свою жизнь Марк Лициний Красс.

В результате этого разгрома на поле боя осталось лежать более 20 тысяч римских солдат, 10 тысяч попало в парфянский плен. Вернуться удалось менее чем 10 тысячам человек. Первая война с Парфией была проиграна Римом.

После этих событий парфяне попытались вторгнуться в римскую Сирию, но были отбиты. Войны между Римом и Парфией продолжались с перерывами и переменным успехом до 226 года, когда парфяне были разгромлены персами, под началом новой династии Сасанидов. Единственным по-настоящему полезным для Рима результатом этих войн стало появление в начале III века н. э. в римской армии своих частей тяжелой кавалерии, обученной сражаться тяжелым копьем-контосом и стрелять из тугого парфянского лука.

Это поражение стало не только отправной точкой римско-парфянского противостояния, оно еще и породило одну из интереснейших загадок древней истории – вопрос о римских легионерах в… Китае.

Рим и Китай были двумя величайшими военными державами Древнего мира. Римляне завоевали все Средиземноморье, и точно так же китайцы при династии Хань (200 до н. э. – 200 н. э.) завоевали все лучшие земли окружавшего их мира. Если армии этих двух держав имели соприкосновение, то это могло произойти только в Центральной Азии, потому что римляне не отходили на дальнее расстояние к востоку от Средиземного моря, а китайцы редко продвигались к западу от Памира. Возможность такой встречи не была установлена до настоящего времени, потому что единственное свидетельство заключается в одной странной фразе из китайского исторического произведения I века.

Эта встреча якобы произошла в связи с тем, что в 36 году до н. э. наместник западных пограничных районов (Китайский Туркестан) совершил, под свою собственную ответственность, экспедицию в Согдиану против гунна Шаньюя Шиши. Гунны (по-китайски сюнну) под его предводительством оккупировали в то время современную Монголию. Претендент на гуннский престол (владыка гуннов назывался Шаньюй) носил родовое имя Люаньди, собственное имя Хутууцзы, а императорский титул Шишигудуху, так что обычно его называли Шаньюй Шиши. Он убил китайского посла и бежал на запад, куда его пригласил царь Согдианы прогнать вторгнувшиеся кочующие племена. Вдохновленный своими феноменальными успехами Шаньюй Шиши решил основать империю в Центральной Азии. Он порвал с царем Согдианы, убил одну из своих жен, дочь царя и выстроил себе столицу на реке Таласе, собирая дань с окружающих племен, включая и некоторые из находившихся под покровительством Китая. Помощник китайского наместника Чэнь Тан увидел в этой новой державе возможную опасность для интересов Китая. Он сформировал армию из китайских регулярных войск, находившейся в западных пограничных районах, и вспомогательных войск из местных государств, убедил своего начальника сопровождать экспедицию и выступил в поход.

Войска успешно совершили длительный поход в несколько тысяч миль к столице Шиши, которую они немедленно взяли приступом. Об этом блестящем подвиге Чэнь Тан сообщил императору. В этом отчете есть необычайное замечание о том, что при начале штурма около города Шипга было «более ста пехотинцев, выстроенных в линию с каждой стороны ворот и построенных в виде рыбьей чешуи». То обстоятельство, что это странное замечание было сделано на основании описания рисунка, придает ему исключительную убедительность.

«Построение в виде рыбьей чешуи» представляет собою маневр, отнюдь не легко выполнимый. Эти солдаты должны были сгруппироваться вместе и накрыться своими щитами. Этот маневр, требующий одновременности действия со стороны всей группы, особенно если он выполнялся перед самым нападением, требовал высокой дисциплинированности, которая возможна только в профессиональной армии. Единственными профессиональными, организованными в регулярные части солдатами того времени, о которых имеются данные, были греки и римляне, – кочующие и варварские племена бросались в бой беспорядочными толпами.

Щиты воинов македонской фаланги были маленькие и круглые, так что накрываться ими было бессмысленно, тогда как у римских легионеров были большие четырехугольные щиты, которые легко можно было соединить вместе и создать таким образом защиту от снарядов. Следовательно, чтобы объяснить построение «в виде рыбьей чешуи» при выстраивании передовых частей в боевой порядок, мы должны предположить здесь подобие римской тактики и римских легионеров в глубине Центральной Азии.

Известно, что парфяне отправили плененных при Каррах римлян в Маргиану (район в Центральной Азии, где находится современный Мерв) для защиты своих восточных границ. Нам неизвестно, сколько из этих 10 тысяч человек достигли этого места. Расстояние от Карр до Антиохии в Маргиане составляет около 1500 миль, и вряд ли при этом переходе с пленными хорошо обращались. В римских и греческих сообщениях об их судьбе больше нет никаких указаний. По предположению Горация, эти римляне женились на женщинах из варварских племен и служили в парфянском войске.

Китайцы увидели воинов, выстроенных в линию перед городом Шиши «в виде рыбьей чешуи», на расстоянии около 500 миль от парфянской границы и спустя 18 лет после поражения Красса. Эти римские легионеры привыкли вести жизнь профессиональных солдат и, быть может, охотно воспользовались случаем служить в наемных войсках. Когда Шиши прибыл в Согдиану на призыв царя, в сопровождении согдийской знати и нескольких тысяч вьючных животных, караван застиг жестокий мороз, так что спаслись только три тысячи человек из всей экспедиции. Он не мог ожидать поддержки от гуннов – они находились под управлением законного Шаньюя, его соперника и сводного брата, которого поддерживали китайцы. Своим надменным поведением Шиши отпугнул от себя и многих согдийцев. Поэтому, естественно, он хотел привлечь наемных солдат не с согдианской и не с гуннской территории. В рукопашном бою римляне были лучшими в мире воинами и они могли быть привлечены на сторону знаменитого воина, обещавшего стать соперником ненавистных парфян. «Шелковая дорога» от китайских пограничных западных территорий вела через столицу Шиши к Антиохии в Маргиане (Мерв), и вести о возвышении Шиши и наборе им войск могли совершенно естественно дойти до этих римских изгнанников.

«Более сотни пехотинцев», выстроенных в линию «в виде рыбьей чешуи», вполне вероятно и были некоторыми из легионеров Красса, служившими в качестве наемных солдат у Шаньюя Шиши. Когда китайцы направили на них свои самострелы, они, конечно, повторили маневр, выполняемый в таких случаях римской армией – подняли свои щиты, сомкнув их перед собою. Из всех известных солдат и оружия лишь только римские легионеры со своими щитами-скутумами могли иметь вид построения «в виде рыбьей чешуи».

Присутствие римлян в этом месте подтверждается и наличием двойного деревянного частокола, который китайцы обнаружили вокруг городских стен. Известный исследователь древности доктор В. В. Тарн говорил: «Я не могу припомнить, чтобы где-нибудь можно было встретить, в литературе или археологии, греческий город с частоколом вокруг стен. Существует, по-видимому, как несомненное правило, одна стена со рвом вокруг (или при значительных укреплениях даже с тремя рвами)». Римляне, однако, постоянно применяли частокол для укрепления рвов, особенно перед воротами. Если при этом над водой был мост, то устраивались частоколы с обеих сторон на насыпях над и под мостами. Двойной частокол, который китайцы сожгли при штурме города, быть может, защищал мост надо рвом вокруг стен города Шиши. Палисад представлял собой стандартный вид римских укреплений, и возможно, при постройке города Шиши участвовали римские инженеры. Гунны были кочующими племенами, у которых не было городов, за исключением очень немногих, выстроенных китайскими беглецами в Северной Монголии. В Согдиане Шиши, конечно, старался получить самую лучшую техническую помощь, и римские легионеры могли предоставить такую помощь при фортификации.

Что сталось с этими римлянами? Китайские источники утверждают, что когда на город было совершено нападение, эти пехотинцы удалились за стены. Несомненно, на них были направлены стрелы китайских самострелов еще с большей опустошающей силой, чем парфянские стрелы в Каррах. Китайские самострелы были достаточно эффективными для того, чтобы отогнать защитников от стен, и в результате китайцы смогли без затруднений взять город. Они сожгли дворец, казнили самого Шиши и захватили его голову, отобрав назад верительные грамоты мертвого китайского посла. Чэнь Тан сообщает, что он казнил всего 1518 человек. Возможно, это были гунны, потому что Чэнь Тан был озабочен тем, чтобы сохранить хорошие отношения с согдийцами и обеспечить себе безопасное возвращение. Он утверждает, что, кроме того, 145 врагов были захвачены живыми и более тысячи сдались сами. Эти воины были поделены (как рабы) между пятнадцатью правительствами государств западных пограничных районов, которые следовали с экспедицией как вспомогательные отряды.

Странное число – 145 – захваченных живыми соответствует числу («более ста») римлян, выстроенных вне городских стен. Наемные солдаты неоднократно доказывали, что в случае необходимости они могут за себя постоять. Можно, следовательно, сделать вывод, что римские легионеры могли продвинуться еще дальше на восток, в какое-нибудь из государств в Восточном Туркестане. Мы не имеем о них никаких дальнейших сведений. Можно даже предположить, что кто-нибудь из них добрался и до Китая; это, правда, кажется маловероятным.

Таким образом, в столице гуннов Шаньюй Шиши на реке Таласе в Центральной Азии китайцы, вполне возможно, встретили римских легионеров из армии Красса. Эти легионеры, по-видимому, бежали от парфян и охотно пошли на службу под начало знаменитого воина, который мог бы бросить вызов парфянам. Римляне, возможно, помогали при постройке укреплений его столицы. Вследствие своей малочисленности и превосходства китайского оружия римляне, по-видимому, не смогли принимать активного участия в сражении, были захвачены в плен и перевезены в Китайский Туркестан.

После поражения Красса при Каррах римляне долгое время вели гражданские войны: Цезарь воевал с Помпеем, Антоний воевал с Брутом и Помпеем Младшим, Август воевал с Антонием. В этих братоубийственных войнах конца I века до н. э.

выкристаллизовалась и окончательно оформилась римская армия в том виде, в котором она просуществовала до времен Марка Аврелия и Септимия Севера. Но, несмотря на череду завоеваний, которые расширили территорию Империи на многие тысячи километров, победоносные римские легионы знали и сокрушительные поражения. Одним из известнейших разгромов стало полное уничтожение в Германии трех отборных римских легионов. Это событие получило в истории громкое название «побоище в Тевтобургском лесу».

В 9 году н. э. наместник провинции Публий Квентилий Вар повел на восточный берег Рейна три своих легиона – XVII, XVIII и XIX, с тем, чтобы подавить восстание мятежных германских племен, среди которых особой воинственностью отличалось племя херусков. С тех пор эти легионы больше никто не видел. А произошло следующее: во время своего движения на юго-запад от Везера до планируемой зимней стоянки на Рейне 20 тысяч легионеров и 10 тысяч людей, сопровождающих легионы, – рабов, слуг, торговцев, ремесленников, женщин и детей – попали в тщательно спланированную засаду и в трехдневном сражении были полностью вырезаны германцами.

Такого поражения римская армия не помнила со времен провала экспедиции Красса в Парфию. Три прекрасно обученных легиона, составленных из солдат-ветеранов, помнящих еще победоносные походы Цезаря, были разбиты дикими германцами. Такому разгрому способствовали многие факторы. Во-первых – некомпетентность Вара, который не удосужился провести глубокую разведку территорий, где планировался поход. Кроме того, в момент нападения германцев римская армия была растянута в колонну, длиной в семь километров, на узком участке, как нельзя более подходящем для внезапной атаки. С одной стороны возвышался покрытый лесом холм, а с другой тянулись болота. В таких условиях легионы лишались возможности маневра и как следствие не смогли образовать боевое построение. По распространенной версии, популярной в античности, Вара хитростью заманили на эту дорогу. Но, судя по всему, история с предателями-проводниками попросту должна была скрыть вопиющую неосмотрительность и бездарность главного командования. Кроме того, командовал нападавшими вождь херусков Арминий, сам бывший римский офицер, проведший долгие годы на службе во вспомогательных войсках и досконально знавший римскую тактику. За свою храбрость и усердие Арминий даже заслужил невиданную для варваров привилегию – римское гражданство и всадническое достоинство. Нужно отметить также, что многие сохранившие верность Риму германцы, как, например, тесть Арминия Сегест, часто намекали Вару о неблагонадежности германского вождя. Арминий обладал незаурядными дипломатическими задатками, с помощью которых смог привлечь на свою сторону многих знатных германцев из тех зарейнских племен, которые были покорены Римом совсем недавно, а значит, особенно страдающих от новых порядков. Вероятно, что не все германцы были дикими и полураздетыми варварами, как их изображали римляне, многие с успехом использовали римское оружие и доспехи, как, впрочем, и элементы римской тактики.

Застигнутые врасплох римляне попытались создать на лесном холме некое подобие оборонительной позиции, но вскоре и она была взята неприятелем. Поняв, что все кончено, Вар, по примеру Публия Красса, покончил с собой, бросившись на меч, а вслед за ним совершили самоубийство и другие римские военачальники. Когда легионеры попытались предать тело полководца погребению, на них напали германцы и отбили останки. Голову Вара херуски отправили вождю маркоманов Марбоду, который, в свою очередь, отослал ее Августу. Пленных римских солдат и офицеров германцы после жестоких пыток распяли на крестах, а некоторых принесли в жертву своим богам. Все три легионных орла попали в руки восставших.

Это был серьезный удар по римской гордости. Август получил такое нервное потрясение, что в порыве скорби и ярости бился головой о дверной косяк, повторяя: «Квентилий Вар, верни легионы!» День поражения каждый год отмечался трауром и скорбью, а номера погибших легионов никогда больше не присваивались ни одному римскому воинскому соединению. Приемный сын Тиберия Германик после победоносных походов за Рейн в 14–16 годах н. э. обнаружил место побоища, захоронил непогребенные останки римских воинов и, покорив восставшие германские племена, вернул два из трех штандартов пропавших легионов в Рим. Арминий еще несколько лет продолжал вести партизанскую войну, но в конце концов был убит в какой-то междоусобице.

До конца 1980-х годов многие историки и археологи тщетно пытались установить место разгрома Вара. Было высказано множество различных догадок, где именно легионы могли подвергнуться нападению. И только в 1987 году, благодаря случайному открытию английского археолога-любителя, были найдены доказательства того, что битва произошла на северной опушке Тевтобургского леса, недалеко от нынешнего городка Оснабрюк в Германии. Звали археолога Энтони Клан. Исследуя с помощью металлоискателя поле неподалеку от Тевтобургского леса, он наткнулся на большое количество римских монет – динариев, а чуть позже – на несколько свинцовых шариков для пращи. Когда на место находки прибыли специалисты во главе с Вольфгангом Шлютером, в окрестных лесах и полях были найдены другие находки, которые могли быть сделаны только на месте грандиозной битвы: наконечники римских копий, остатки доспехов, куски подбитых подошв солдатских сандалий-калиг, сотни серебряных и медных монет, обломки бытовых предметов, даже медицинские инструменты. Монеты, а именно по ним было несложно датировать другие находки, относились к эпохе правления Августа. На некоторых был выбит профиль императора, его племянников Луция и Гая, а также – что очень важно – профиль наместника Вара. Все монеты были отчеканены до 9 года н. э. – года трагического поражения трех римских легионов. Продолжив исследования, археологи обнаружили остатки двух укреплений – вероятно, того, которое попытались соорудить римляне, и укрепления, где находились основные силы херусков Арминия. Выше укреплений, по склонам холмов не было найдено никаких следов боя. Это говорит о том, что битва в Тевтобургском лесу было скорее резней, нежели сражением в полном смысле слова. После поражения легионов Вара Август, правда только после усмирения и подчинения всех восставших племен, прекратил вести завоевательную политику, а границу с германцами провел по Рейну. Своим преемникам Октавиан Август завещал не предпринимать больше завоевательных походов, а сосредоточиться на защите и освоении уже имеющихся земель. Мудрое решение!

Но, несмотря на все почтение, испытываемое к Августу позднейшими императорами, строго придерживаться завещания они не могли. Да и не хотели. Растущие потребности Империи требовали новых земель и новых рабов, а значит, и новых завоеваний. К тому же, каждый, более или менее честолюбивый император, мечтал прибавить к своему имени какой-нибудь громкий титул, вроде «Британик», «Германик» или «Африканский».

Рим вновь начал завоевательную политику. В поле внимания императоров и сената попал далекий туманный остров – Британия. Когда-то формально завоеванная Юлием Цезарем, Британия так и не вошла в сферу римского влияния. Цезарь, высадившийся здесь в 55 году до н. э., ограничился только демонстрацией римского могущества и, победив прибрежных бриттов в короткой стычке, принудил их признать верховенство Рима. После чего отбыл на материк. Британия оставалась независимой еще почти 100 лет. Но в 43 году н. э. император Клавдий решил-таки окончательно подчинить остров Риму. И здесь вновь повторилась история, подобная разгрому в Тевтобургском лесу.

Итак, в 43 году н. э. римская армия в количестве 20 тысяч человек вторглась на Британские острова. Внутренняя ситуация на островах благоприятствовала начинаниям Клавдия. Разрозненные кельтские племена не могли сопротивляться великолепно обученной армии Рима, и вскоре вся южная и центральная части Британии оказались в руках римлян.

К 60-м годам н. э. практически все прибрежные кельтские племена покорились Риму, но недовольство политикой завоевателей сохранялось. Римские легионы продолжали свое движение в глубь острова. В 61 году, по словам Тацита, «… нам пришлось понести в Британии тяжелое поражение». Новый наместник императора Светоний глубоко увяз на Западе. Основные действия армии были перенесены из Роксетера в Честер. Светоний планировал захват «густонаселенного, ставшего прибежищем для многих беженцев острова Мона и для этого построил флот из плоскодонных кораблей, подходящих для плавания в мелководных морях и не боящихся подводных камней. Пехота переправилась на лодках, а конница перешла бродами; там где было слишком глубоко, солдаты плыли рядом с лошадьми. Противник выстроился на берегу – плотная толпа вооруженных мужчин, в которой виднелись фигуры женщин в черном, похожих на фурий, с распущенными волосами и факелами в руках. Вокруг были друиды, выкрикивавшие страшные проклятия и протягивавшие к небу руки. Столь непривычное зрелище устрашило солдат. Словно парализованные, они замерли неподвижно, подставляя свои тела под удары. Наконец, ободренные полководцем, побуждая друг друга не теряться перед толпой женщин и фанатиков, они перешли в наступление, сломили и оттеснили врага.

Светоний разместил у побежденных гарнизон и приказал вырубить их священные рощи, где проводились свирепые обряды: ведь частью их религии было пролитие крови пленных на алтари и вопрошание у богов судьбы через истолкование значения человеческих внутренностей».

Но эта тяжело доставшаяся победа на границе современного Уэльса была лишь прелюдией к трагедии…

Умер Прасутаг, вождь обитавшего на востоке Британии племени иценов. Надеясь сохранить власть за своей семьей, а племенные земли – от притязаний римлян, он назначил своим наследником императора Нерона. Править землями иценов он должен был совместно с двумя дочерьми Прасутага. «Но, – как говорит Тацит, – получилось наоборот. Его царство было разграблено центурионами, а его личное достояние – рабами, как будто их захватили оружием. Жену царя, Боудикку (римляне назвали ее Боадицея), высекли плетьми, а дочерей обесчестили. У всех вождей иценов отобрали унаследованное от предков имущество, как будто римляне получили всю эту область в дар, а родственников самого царя низвергли в рабство». Это слова римского историка, который прекрасно понимал, что трагические события, последовавшие за этим, были вызваны самими римлянами.

Боудикка, приняв верховную власть, подняла иценов, бывших до этого самым покорным римлянам племенем, на восстание. Почти все жившие поблизости племена бриттов примкнули к Боудикке. Как заметил выдающийся английский политик и историк У. Черчилль: «Ненависть, словно вырвавшаяся из бездны, соответствовала степени жестокости завоевания».

Во всей Британии было только четыре легиона, самое большее 20 тысяч солдат. XIV и XX легионы были далеко на Западе и участвовали в валлийском походе Светония, IX находился около современного Линкольна, а II – у Глостера.

Первой целью восставших стал Камулодун (современный Колчестер), незащищенное стенами поселение римлян и романизированных бриттов. Смелости восставшим предали и предзнаменования. Статуя римской богини победы – Виктории рухнула лицом вниз, что было расценено как ее попытку сбежать. Море стало красным, как кровь. Ночью, из здания городского совета и театра слышались нечеловеческие крики.

Жители города: купцы, чиновники, мирные горожане-ремесленники и крестьяне под защитой горстки ветеранов оказались один на один с огромной армией восставших. Светоний со своими двумя легионами был очень далеко – почти в месяце пути. До ближайшего IX легиона – 120 миль. Жалости к римлянам не испытывали. Все они были вырезаны, а город сожжен.

Девятый легион двинулся на помощь обреченному городу. Восставшие вышли ему навстречу. Перевес сил был настолько огромным, что легион был уничтожен полностью. Спастись удалось лишь легату Пецилию Цериалу с горсткой всадников. Светоний понял, что его армия уже не успеет прийти вовремя и начал с боями пробиваться к Лондинию (современный Лондон). Этот город также был населен римскими гражданами, в основном отставными солдатами, чиновниками и торговцами, и романизированными бриттами. Лондиний также не имел укреплений. Горожане умоляли Светония защитить их, но когда тот узнал, что Боудикка, преследовавшая Цериала по направлению к Линкольну, повернула на юг, он принял тяжелое, но стратегически верное решение оставить город на произвол судьбы. Светоний двинулся на соединение со спешившими ему на помощь XIV и XX легионами, которые он оставил, отправляясь в Лондиний, пригласив всех желающих покинуть город, присоединиться к нему.

Бойня, устроенная бриттами в Лондинии, была всеобщей. Не щадили никого – ни мужчин, ни женщин, ни стариков, ни детей. Особенно жестоко восставшие поступили с романизированными бриттами, считая их предателями. Город был сожжен. Такая же судьба постигла Веруламию (современный Сент-Олбанс) и другие поселения римских ветеранов. По словам Тацита: «… не менее 70 тысяч римских граждан и их союзников были убиты во всех трех городах, ведь восставшие не знали ни взятия в плен, ни продажи в рабство, ни какого-либо способа обмена, обычно применявшегося на войне, но торопились убивать, резать, распинать, вешать и сжигать».

Некоторые современные ученые полагают, что эти цифры завышены, но известно, что Лондиниум в те времена вмещал не менее 30–40 тысяч жителей, а другие города не намного меньше. Если прибавить к этим цифрам жертв резни, происходившей вне пределов городов, то нет никаких оснований сомневаться в словах Тацита.

Но римская выучка, организованность и превосходство в искусстве ведения войны, как и ранее – после Карр или Тевтобургского леса – в конце концов взяли верх. Тацит пишет: «И Светоний, имея в своем распоряжении четырнадцатый легион и ветеранов двадцатого, а также вспомогательные войска, находившиеся поблизости, что составляло всего около 10 тысяч полностью вооруженных людей, решил… дать бой. Выбрав позицию на теснине, уходившей к лесу, и убедившись, что враг только впереди, на открытой равнине, где нет мест для засад, он поставил легионы сомкнутым строем, с легковооруженными воинами по бокам и плотными рядами конницы на флангах».

Армия Боудикки, насчитывающая 80 тысяч человек, сопровождаемая, по обычаю всех варварских полчищ тех времен, женщинами и детьми, беспорядочно выдвинулась в середину теснины и тут же подверглась атаке организованных легионов. Разгром был полный. Ожесточенные и напуганные римляне учинили резню, не уступавшую по жестокости той, которую устроили в римских городах бритты. Как и бритты, легионеры не щадили никого, ни женщин, ни стариков, ни детей. Тацит писал: «То была славная победа, достойная стать в один ряд с великими победами древности. Некоторые утверждают, что на поле осталось чуть менее 80 тысяч бриттов, тогда как наши потеряли убитыми около 400 человек и ранеными немногим больше». Боудикка, чтобы не быть захваченной в плен, приняла яд, так же поступили другие вожди иценов и их союзников.

После этих событий римские власти, удовлетворив свое чувство мести, наконец пришли к выводу о необходимости смягчить свое отношение к покоренным бриттам. Как писал в своем послании Нерону прокуратор Британии Юлий Классициан: «… необходимо заменить Светония новым правителем, без злобы к противнику, который мягко обойдется с покоренным врагом». В Риме приняли необходимые меры: Светоний был отозван, а новый правитель Юлий Агрикола приложил все усилия, чтобы навести мир и бескровно романизировать новую провинцию. И, что удивительно, ему и его преемникам это удалось. К моменту падения Западной Римской империи в 476 году н. э. Британия была по духу «более римской», нежели сам Рим.

Что касается злополучного IX легиона, то после страшнейшего разгрома он был пополнен германскими частями и участвовал в завоевательной экспедиции Юлия Агриколы в Каледонию (Северная Шотландия – Хайленд). Покорив многие племена, Агрикола начал сооружение линии крепостей, но закончить строительство не успел – срочно был отозван в Рим. Охранять завоевания на севере был оставлен IX легион. Каждый год, под давлением диких племен римляне отходили все дальше и дальше на юг. В 122 году н. э. в Британию прибыл император Адриан. Его прибытие совпало с одним загадочным событием – бесследным исчезновением всего IX легиона. Легионный лагерь, возможно, сначала был около Каллевы (современный Силчестер) и затем в Линде (современный Линкольн); при Агриколе легион обосновался в новой столице провинции, Эбораке (современный Йорк), где и оставался до своего исчезновения. Тайну его исчезновения до сих пор не могут раскрыть ученые. Известно, что легион был в полном составе направлен из Эборака на подавление очередного восстания северных племен. Обратно никто не вернулся. Имеется множество версий относительно его дальнейшей судьбы. Например, некоторые предполагают, что легион попал в засаду, по типу той, которую устроил Арминий Вару в Тевтобургском лесу. Но не все легионеры погибли, некоторым удалось уйти в горы и даже обосноваться там. Есть сведения, что некоторые шотландские кланы Хайленда с гордостью говорили, что ведут свое происхождение от римских легионеров пропавшего DC легиона. Есть и совсем фантастическая теория, по которой таинственные племена подземных жителей Каледонии похитили за одну ночь весь легион целиком во время, когда тот стоял в укрепленном лагере. Самой правдоподобной версией кажется версия о поголовном истреблении римских солдат племенами восставших бригантов. А завеса тайны, по-видимому, была создана уже римскими властями в Британии, которые, опасаясь гнева Адриана, постарались придать потере легиона некий мистический ореол. Как бы там ни было, после этого IX «Испанский» легион больше нигде не упоминается.

Говоря об исчезнувших легионах, нельзя не упомянуть еще один печальный эпизод из римской военной практики. Произошел он во времена долгой войны Рима с племенами даков. Даки жили на территории современной Румынии и Молдовы, между Карпатами, Дунаем и Тисой. В 85 году н. э. даки во главе с царем Диурпанеем вторглись в римскую провинцию Мезия (современная Болгария) и разграбили ее. Сам наместник провинции погиб в сражении и его отрубленную голову даки считали своим главным трофеем. Император Домициан немедленно двинул в Мезию войска под командованием префекта претория Корнелия Фуска. Ситуация казалась настолько серьезной, что сам император прибыл в армию, захватив с собой даже преторианскую гвардию. После ожесточенных боев Мезия была очищена от даков. Римские войска переправились через Дунай, вторглись в Дакию и двинулись в направлении столицы – Сермитогетузе. Даков к тому времени возглавил молодой, но опытный в военном деле царь Децебал. Ему удалось подчинить своей воле все дакийские племена, усмирить мятежную знать и заручиться поддержкой соседей – сарматов и германцев.

Благодаря этим мерам Децебал в первом же крупном сражении нанес римлянам сокрушительное поражение. Командующий римскими войсками префект Фуск погиб, а вместе с ним был полностью уничтожен V легион «Жаворонки», сформированный еще Юлием Цезарем. Орел легиона попал в руки врага, было взято множество пленных, обоз, метательные орудия и т. п. И хотя в 102 году император Траян, захватив столицу даков, вернул орла V легиона и часть захваченного в той битве римского оружия, этот легион больше не упоминался в списках.

Также нельзя обойти вниманием один из интереснейших и таинственнейших моментов истории христианства поздней Империи. А именно – о гибели и мученичестве фиванского легиона. Это событие связывают с походами императора Максимиана Геркулия, соправителя знаменитого Диоклетиана, на северо-запад Империи. По свидетельству «Страстей акавненских мучеников» епископа Лионского, написанных в первой половине V века н. э., Максимиан хотел истребить христиан. Легион воинов, которые звались «фиванцами», получил приказ выступить в поход, чтобы на Западе принять решительные меры против христиан. Но солдаты не повиновались, поэтому легион вблизи Октодура (современный Мартиньи) сначала дважды был подвергнут децимации, а потом полностью уничтожен. Среди предводителей фиванского легиона назывался некий Мавриций, в честь которого в 515 году даже было построено аббатство Сен-Морис де Агон в долине реки Роны во Франции. Останки погибших легионеров были обнаружены монахами и стали почитаться как чудотворные реликвии. Фиванский легион стал олицетворением стойкости христианских воинов и мучеников; в Швейцарии, на нижнем Рейне и в Италии с этим легионом был связан целый ряд святых, а католическая церковь и по сей день ежегодно отмечает праздник обретения (находки) их останков 22 сентября.

Современные исследователи оспаривают достоверность сведений, сообщенных в «Страстях», и приписывают все события, связанные с гибелью легиона, более поздним временам, а то и вовсе считают их выдумкой христиан, нуждавшихся в оправдании своих нападок на Диоклетиана и Максимиана. Но как тогда память об этом событии смогла пережить века, а фиванские мученики оставаться почитаемыми во многих странах и по сей день? Этой загадке еще предстоит быть разгаданной.

Конечно, это далеко не все случаи исчезновения или уничтожения римских легионов. Были и другие: много легионов в более позднее время были наголову уничтожены парфянами и персами, не меньше – германцами. Но что важно отметить, безотносительно к тому, пропал ли этот легион без вести или точно известно место его гибели, все они проводили в жизнь завоевательную политику Рима в разных уголках мира, а следовательно, являлись захватчиками и оккупантами в глазах местных жителей. И как бы ни было благотворно влияние «римского мира» на окружающих «варваров», они зачастую были готовы до конца отстаивать свою свободу и независимость. Поэтому, говоря о таинственных исчезновениях римских легионов в Азии, Германии, Британии или Дакии, нужно всегда помнить о том, что в самой Италии исчезновения не происходили, а также о том, сколько племен и народов исчезло с карты античного мира благодаря «цивилизаторской» деятельности римских легионов.

В заключение мы приводим краткую историю самых известных пропавших легионов Римской империи.

Величие Древнего Рима основывалось на изощренной политике его правителей, патриотизме и самоотверженности граждан и непобедимости римских легионов. В свою очередь мощь римской армии складывалась из передовой тактики, железной дисциплины и эффективного вооружения. На протяжении всей своей истории, римляне заимствовали лучшие образцы оружия и снаряжения у своих соседей и противников, а затем адаптировали их к собственным приемам и способам ведения боя.

Фаланга и легион.

Во многих античных армиях главным родом войск была хорошо защищенная доспехами тяжелая пехота, использовавшая для боя плотные глубокие построения. Одними из первых эту идею, примерно в VIII в. до н.э., реализовали греки, придумавшие фалангу, которая представляла собой тесно сомкнутое линейное построение тяжелых копейщиков-гоплитов глубиной 8-16 шеренг. Сильной стороной фаланги являлся ее удар, атака накоротке. Вооруженные копьями и мечами, прикрытые щитами, хорошо защищенные шлемами, панцирями и поножами гоплиты, действовавшие в составе фаланги, развивали бешеный натиск, сметавший все на своем пути. В сомкнутом строю, фаланга была сильна и в обороне, в том числе и против атак кавалерии. Однако непробиваемая с фронта, она была уязвима с флангов и тыла, т.к. не могла развернуться, не сломав строя, чему в немалой степени способствовали длинные копья фалангитов. Строй нарушался и при движении по пересеченной местности, поэтому успешное использование фаланги было возможно лишь на равнине. Римляне, вначале также использовавшие фалангу (VI – IV в. до н.э.), достаточно быстро выявили не только сильные, но и слабые ее стороны и, в отличие от греков, пошли иным путем, на несколько веков обеспечив себе военное превосходство при столкновениях с любым противником на любой местности. Основной самостоятельной частью римской армии, практически на протяжении всей ее истории, оставался легион. Совершенствуя тактику тяжелой пехоты, всегда преобладавшей в составе легиона, римляне в конце IV в. до н.э. расчленили фалангу по фронту и в глубину на мелкие подразделения – манипулы, которые могли действовать самостоятельно и передвигаться по пересеченной местности, не нарушая строя. Для боя манипулы строились в две - три линии, шахматным порядком. Всего в легионе было тридцать манипул. Соответственно, каждая боевая линия насчитывала 10-15 манипул, численность которых колебалась от 60 до 120 тяжелых пехотинцев – легионеров. Такое построение давало римским командирам множество преимуществ, поскольку наличие второй и третьей линии позволяло усиливать атаку первой линии, обходить противника с флангов и парировать охват собственных флангов, а также отражать атаки с тыла. Кроме того, при необходимости, подразделения могли выстроиться для боя и фалангой, путем выдвижения манипул второй линии в интервалы первой. Таким образом универсальность манипулярной тактики заключалась в том, что командир, в зависимости от обстановки и характера противника, мог сам принять нужное решение. Эта тактика довольно успешно применялась римлянами в войнах с Карфагеном, Македонией, Эпиром и другими противниками. Однако численность манипулы была слишком мала, чтобы эффективно выполнять поставленные задачи и противостоять массированному фронтальному натиску. Поэтому Гай Марий, выдающийся полководец и реформатор римской армии, в конце II в. до н.э. объединил каждые три манипулы в когорту (около 360 воинов). Это повысило ударную мощь подразделений легиона и упростило управление ими в ходе маневрирования. С тех пор основной тактической единицей в бою стала когорта, численность которой к тому же непрерывно увеличивалась и, в период ранней империи, колебалась от 480 до 800 человек. Число когорт в легионе равнялось десяти и в бою они также строились в две - три линии в шахматном порядке. В ходе реформ произошел и полный отказ римлян от копий, частично использовавшихся ранее, в пользу пилума.

Аквила (орёл легиона, лат. aquila ) — главное знамя и самая почитаемая святыня легиона. Потеря аквилы считалась ужасным бесчестьем; легион, утративший аквилу, расформировывался. Легионный орёл в сражении охранялся первой — тысячной — когортой под руководством центуриона-примипила. Непосредственно держал орла знаменосец легиона (лат. aquilifer — несущий орла) — второй человек в когорте после примпила. Оригинальный музейный экспонат. Посеребренная бронза. III в. н. э.

Римский пилум.

Римские легионеры периода республики и ранней империи использовали пилумы двух типов – легкие и тяжелые. Первые, по сути, представляли собой дротик, оснащенный металлическим наконечником длиной 25 - 75 см, который при помощи трубчатого насада крепился к древку в 90 см длиной и в палец толщиной. Легкие пилумы метали на дистанцию до 25-30 м и они служили для поражения неприятеля на средней дистанции. В свою очередь тяжелый пилум, длиной около 2 м и весом 2-4 кг имел иное назначение. Перед атакой его с близкого расстояния (7-10 м) бросали в щит врага. Пробив его, пилум застревал в нем и своей тяжестью оттягивал щит, мешая прикрываться им от ударов. После этого противник, как правило, бросал щит, и легионер поражал его своим мечом. Ради реализации этой функции длинный и тонкий железный наконечник тяжелого пилума оснащался пирамидальным зазубренным острием, которое не позволяло вытащить пилум из щита или раны, а в месте крепления наконечника к древку утяжелялся свинцовой или деревянной накладкой, повышавшей его пробивные свойства. Если же пилум попадал в слишком твердую преграду (например, в металлический умбон деревянного щита) и не мог ее пробить, его тонкий железный наконечник сгибался, и пилум нельзя было подобрать и метнуть обратно в хозяина. Таким образом, обычная тактика римлян состояла в том, чтобы забросать противника пилумами и тут же атаковать с мечами в руках – приём чем-то напоминающий штыковую атаку за огневым валом.

Пугио и гладиус.

Наряду с пилумами, основным наступательным оружием легионеру служили меч и кинжал. Знаменитый римский колюще-рубящий пехотный меч гладиус на самом деле был заимствован римлянами у испанских кельтов – кельтиберов, приблизительно в III в. до н.э. (до этого легионеры пользовались мечами других типов). Он имел прямой обоюдоострый клинок, зачастую усиливавшийся ребром жесткости, параллельные лезвия которого плавно сужались к острию, и рукоять характерной трубчатой формы с выемками для пальцев, обеспечивавших удобный и надежный хват. Рукоять венчалась массивным шарообразным навершием, являвшимся точкой опоры при выдергивании клинка из тела противника, и оканчивалась внизу полушаровидной, несколько сплюснутой с боков гардой, защищавшей руку от соскальзывания и дававшей ей надежный упор при мощных протыкающих ударах. Длина клинка редко превышала 60 см, а его ширина колебалась от 4 до 7 см. Вес гладиуса достигал в среднем 1 кг, вес ножен около 500 гр., при этом центр тяжести находился в районе основания клинка, у рукояти, что облегчало фехтование мечом и повышало его управляемость. В целом, при такой конструкции, гладиус обладал великолепными колющими и неплохими рубящими свойствами. Примечательно, что сами кельтиберы предпочитали прямому гладиусу изящно изогнутую рубяще-колющую фалькату, и это неудивительно, ведь военные вкусы и римлян и испанцев диктовались их тактикой ведения боя, а она была различна. Фальката, представлявшая собой преимущественно рубящее оружие, требовала пространства для замаха и свободный боевой строй, применявшийся испанцами, прекрасно подходил для ее использования. Плотные же римские боевые порядки, где легионеры сражались плечом к плечу, тесно сомкнув щиты, требовали оружия преимущественно колющего, каковым и был гладиус. Вместе с тем, благодаря сочетанию колющих и рубящих качеств, меч легионера являл собой довольно удачный компромисс, поскольку им можно было успешно сражаться как в строю, так и вне строя. К тому же, по сравнению с фалькатой, гладиус имел для римлян еще два неоспоримых преимущества. Во-первых, кривой меч обладал только одной рубящей кромкой, а в жаркой сече, при ударах клинка о клинок лезвие быстро тупилось и выкрашивалось. В этом случае прямой обоюдоострый меч выглядел предпочтительней, так как его нужно было просто повернуть другой стороной и в руках вновь оказывалось остро отточенное оружие. Во-вторых, изготовление прямого колющего клинка требовало от мастера намного меньше времени и умения, чем изготовление клинка изогнутого, что, соответственно, обходилось значительно дешевле и, для массовой римской армии, вооружавшейся за государственный счет, имело первостепенное значение. Но для боя в строю даже 60-сантиметровый клинок порой казался легионерам слишком длинным. Ведь чтобы поразить подошедшего вплотную врага, нужно было отвести локоть далеко назад, а это не всегда удавалось сделать в тесноте манипул и когорт. Поэтому в начале новой эры легионеры стали, помимо меча, носить еще и кинжал пугио с коротким 20-30 сантиметровым клинком, нередко усиленным ребром жесткости, который также был заимствован у испанцев. Такой кинжал можно было удерживать не только прямым, но и обратным хватом, и наносить удары сверху в лицо и шею врага. Клинок кинжала, шириной 7-8 см., причинял опасные колотые раны, которые трудно было зажать ладонью руки, а его параллельные лезвия, имевшие «ятаганную» вогнуто-выгнутую форму, придавали короткому «перу» хорошие режущие свойства. Помимо функции вспомогательного оружия, кинжал нередко играл роль хозяйственного инструмента, или оружия для левой руки, если легионер лишался щита.

Торакс и лорика.

Для защиты корпуса от оружия противника, легионеры использовали несколько типов доспехов. Вначале римская тяжелая пехота, в массе своей, была «тяжелой» лишь по названию. В VI – IV в. до н.э. все ограничивалось круглой или прямоугольной бронзовой нагрудной пластиной, поножем для левой ноги, деревянным щитом и простым бронзовым шлемом, с тремя красными или черными перьями. Однако всего этого было явно недостаточно. Поэтому примерно с III в. до н.э. римские воины стали облачаться в кольчугу, секреты изготовления которой почерпнули у своих соседей и противников галлов, считавшихся лучшими кузнецами античного мира. Римская кольчуга – лорика хамата представляла собой защитный доспех, состоявший из сплетённых железных колец. Достаточно прочная и гибкая, она не стесняла движений воина и, в то же время, надежно защищала его от рубящих ударов коротких прямых пехотных мечей и скользящих (например, частично отраженных щитом) ударов кривых испанских и длинных галльских мечей. Но от прямых рубящих ударов последних она не спасала, так же как и от колющих ударов гладиуса или фалькаты. Ее легко протыкало копье и пробивала стрела. Кроме того, в силу несовершенства технологии, вес кольчуги достигал 15 кг. По этой причине младший и средний командный состав легиона – трубачи, знаменосцы, центурионы, а также многие рядовые легионеры, предпочитали кольчуге лорику сквамату - чешуйчатый доспех весом около 12 кг с бронзовыми или железными пластинками в форме рыбьих чешуек, нашивавшихся поверх тканевой основы, либо связанных между собой кольцами. Лорика сквамата обладала достаточной гибкостью и, в сравнении с кольчугой, лучше предохраняла тело от стрел и рубящих ударов мечей. В свою очередь старшие командиры легиона – трибуны, префекты и легаты защищали себя при помощи торакса – короткого бронзового или железного анатомического панциря, скопированного у греков. Торакс ограничивал подвижность воина, зато достаточно хорошо «держал» не только рубящие, но и колющие удары мечей, а также обеспечивал более высокий уровень защиты от стрел и копий. Примерно в середине I в н.э. совершенствование способов обработки металлов, а также недостаточный уровень защищенности рядовых воинов привели к появлению нового типа доспеха – лорики сегментаты. Этот доспех весил около 9 кг и состоял из крупных поперечных стальных полос, попарно скрепленных кожаными ремешками наподобие черепицы, которые застегивались на животе и спине, образуя, таким образом, обруч, охватывавший торс легионера. Плечи, а также верхняя часть груди и спины защищались дополнительными пластинами. Застегивался доспех при помощи специальных крючков и ремней размещавшихся на спине и на груди снаружи. Лорика сегментата была прекрасным доспехом, превосходившим по защитным свойствам все остальные и, в то же время, обеспечивала воину неплохую подвижность. К тому же она отличалась удобством в хранении и транспортировке, поскольку легко разбиралась на части. В целом, тактика, вооружение и доспехи легионеров I – II в н.э., считались одними из лучших (если не лучшими) в античном мире.

Лорика сегментата (lorica segmentata), вид спереди. Реконструкция. Лорика сегментата появилась приблизительно в I веке до н.э. и просуществовала до IV века н.э., после чего была снята с вооружения римской армии. Использовалась только легионерами и преторианцами. Солдаты вспомогательных войск и кавалерии носили панцири лорика хамата (кольчуги) и лорика сквамата (чешуйчатые доспехи).

Короткий бронзовый самнитский нагрудник анатомического типа. IV век до н.э. Оригинальный музейный экспонат.

Закат легионов.

Падение Рима было связано не столько с силой «варваров», сколько со слабостью самого государства. Во времена поздней империи римские правители погрязли в роскоши и пороках, а граждане жаждали лишь «хлеба и зрелищ». Коррупция чиновников достигла таких чудовищных размеров, что как ржа пожрала государственный механизм изнутри. Все это не могло не сказаться и на состоянии армии. Уже в конце II в.н.э. тяжелое вооружение было отброшено, старая система обучения, основанная на суровой дисциплине и бесконечных упражнениях, пришла в упадок. Привыкшие к роскоши, изнеженные римские граждане стремились уклониться от воинской службы и полностью переложить это бремя на наемников. Легион, организованный в когорты, снова стал походить на неповоротливую фалангу, причем больше пригодную для обороны, чем для наступления. В результате, спустя всего два века, колосс рухнул к ногам презираемых «варваров», одетых в звериные шкуры и вооруженных примитивным оружием, но закаленных в битвах, не избалованных роскошью, спаянных и сплоченных родоплеменными связями, готовых жертвовать жизнью ради жизни товарища и сородича.

Сражение древних германцев и римлян в Тевтобургском лесу (9 год н.э.), закончившееся разгромом последних. Германский воин на переднем плане орудует огромной палицей, которая стала прообразом такого оружия как Худ. Отто Альберт Кох, 1909 год. В результате неожиданного нападения восставших германских племён под предводительством вождя херусков Арминия на римскую армию в Германии во время её марша через Тевтобургский Лес 3 легиона были уничтожены, римский командующий Квинтилий Вар погиб. Сражение привело к освобождению Германии из-под власти Римской империи и стало началом длительной войны империи с германцами. В итоге германские земли сохранили независимость, а Рейн стал северной границей Римской империи на западе.

Автор текста: © Джамбулат Аутлев

Из 30 легионов, входивших в римскую армию эпохи принципата, 19 всё ещё существовали в эпоху поздней античности. На Западе Римской империи регулярная армия исчезла уже в конце V века. На Востоке легионы дробились, уменьшались в численности и разбавлялись новыми военными отрядами, но продолжали существовать. Какие же римские легионы остались в строю к VI–VII векам и что за легион, упомянутый в надписи от 635 года, стал последним из них?

Поиски на Западе

Иисус в воинском облачении, характерном для изображений императоров, мозаика базилики Сан Аполлинаре, Равенна, 494–519 гг.

Тема «последнего римского легиона» сегодня востребована популярной культурой. По этому поводу снимаются фильмы, пишутся книги и ведутся дискуссии в сети - как среди профессионалов, так и среди любителей. В 2007 году в Великобритании был снят фильм «Последний легион», в 2010-м в США - фильм «Центурион», а в 2011 году американцы сняли картину «Орел IX легиона». Эти и некоторые другие фильмы объединяет сюжет, связанный с упадком Римской империи и поисками «последнего легиона».

Существует множество кандидатов в «последние легионы», причём авторы соответствующих текстов редко берут на себя труд подтвердить свою точку зрения указанием на источники. Между тем, эта проблема сложнее, чем кажется на первый взгляд, поскольку она увязана с вопросом о судьбе античной военной организации, о её структурах, формах, хронологических и территориальных границах, о преемственности или о разрыве традиции, связанной с переходом от античности к средневековью.

Римские мечи IV в., Нидам, Дания

Важнейшим источником наших знаний о позднеримской армейской организации является Notitia dignitatum , или «Расписание должностей» - официальный документ, созданный в канцеллярии магистра должностей (magister officiorum ), и содержащий описание структуры военного командования, а также места дислокации отрядов.

Текст документа имеет сложный характер и обнаруживает признаки последовательно вносившихся в него изменений. Составители стремились приводить его в соответствие с находившейся в постоянном изменении военной организацией, поэтому единой датировки документа не существует. Как представляется современным исследователям, восточная половина документа датируется примерно 400 годом, после чего изменения в документ более не вносились. Западная половина отражает и более поздние изменения, время её составления датируется примерно 425 годом.

Миниатюра, содержащая инсигнии magister officiorum из богато иллюстрированного кодекса Notitia dignitatum , XVI в. Все сохранившиеся копии документа восходят к иллюминированному кодексу XI в., который, в свою очередь, происходит из оригинала V в.

Картина военных сил, которыми располагала в это время Римская империя, впечатляет. На Западе общая численность войск достигала 240 000 человек, из них 130 000 входили в состав пограничной стражи (limitanei ), а 110 000 составляли полевую армию (comitatenses ). Наиболее мощной в военном отношении являлась группировка войск, расположенная вдоль границ на Верхнем Дунае. Она включала в свой состав 117 отрядов. Армия Италии насчитывала 44 отряда, галльская армия – 58, в Британии размещались 46 отрядов, в Иллирии – 22, в Испании – 16, в Африке – 36 отрядов.

Правда, исследователи отмечают прогрессирующий упадок качества войск, который был связан с сужением базы рекрутского набора. Большие потери полевой армии в начале V в. правительство пыталось компенсировать с одной стороны, переводя в её состав пограничные отряды, с другой - нанимая за большие деньги варваров с их собственными вождями в качестве командиров. Результатом этих сомнительных мер стало дальнейшее ослабление обороны империи, постоянно подвергавшейся нападениям.

Современная реконструкция римского воина конца IV в. Воин облачён в чешуйчатый панцирь и роскошно украшенный шлем, на ногах носит поножи. Его вооружение состоит из копья и меча, который носится в ножнах, подвешенных к ременной портупее на левом боку. Круглый щит с железным умбоном имеет выпуклую форму и с лицевой стороны украшен гербовой эмблемой

Последние полвека своего существования Западная Римская империя буквально истекала кровью. Ещё в 407 г. её войска были выведены из Британии, а защита провинции возложена на плечи союзников-федератов. В 455 г. вандалы захватили Африку, уничтожив или распустив остававшиеся здесь остатки римских войск. В 457 г., после смерти императора Майориана, вестготы заняли Испанию и южную Галлию.

Остатки галльской армии продолжали держаться в Белгике, пока в 486 г. король франков Хлодвиг не разбил их и не убил последнего командующего Сиагрия. Армия Иллирии просуществовала до смерти правившего в Далмации Юлия Непота в 480 г. О неразберихе, царившей в это время в приграничных землях на Верхнем Дунае, свидетельствует Евгиппий, автор «Жития святого Северина». В 472 г. воины IX батавской когорты, стоявшие в Пассау, годами не получавшие жалования, отправили нескольких человек в Италию. Больше о них никто ничего не слышал, пока их тела не приплыли по реке. Солдаты разошлись в разные стороны.

«До тех пор, пока Римская империя стояла прочно, воины многих городов, охраняя границы, жили за счёт государственного жалованья. Но когда такой порядок вещей прекратился, военные отряды исчезли вместе с границей» (Eugip. Sev., ХХ).

Положение дел на Востоке

Восточная Римская империя находилась в относительно более выгодном положении. Давление врагов на её границы было меньше, а правительство располагало большим объёмом внутренних резервов - как финансовых, так и людских. Здесь также наблюдалось сокращение базы для военного набора, однако, в отличие от Западной Римской империи, привлечение варваров для несения службы практиковалось в умеренном количестве, и основу армии всегда составляли подданные империи. Среди них особое значение принадлежало выходцам с балканских провинций и уроженцам Малой Азии.

Согласно данным Notitia dignitatum , армия Восточной Римской империи состояла из 100 000 воинов полевой армии (comitatenses ) и 250 000 воинов пограничных войск (limitanei ). Полевые армии подразделялись на пять равнозначных группировок, из которых две под командованием презентальных магистров (magister presentalis ) размещались вблизи столицы и составляли стратегический резерв (72 отряда), а остальные находились под командованием соответствующих магистров Иллирии (26 отрядов), Фракии (29 отрядов) и Востока (31 отряд). Самая крупная группировка пограничных войск размещалась вдоль Дуная и насчитывала 65 000 воинов, остальные несли стражу вдоль персидской границы и в Египте.

Ламеллярный шлем VI в., состоящий из железных пластин, скреплённых ремнями. Принадлежал византийскому воину или федерату, Болгария

Римская армия V–VI вв. сохраняла значительную преемственность по отношению к военным структурам классической эпохи. Войска делились на пехоту и кавалерию, причём значение последней сильно возросло в ходе реформ последних десятилетий IV века. Пехота по-прежнему состояла из легионов, в которых служили граждане, и вспомогательных частей, в которые набирались лица без гражданства. Из 174 легионов, перечисленных в Notitia dignitatum , 19 восходили к частям, сформированным Августом и его ближайшими преемниками в I в. н.э. Остальные были созданы из числа выделенных из них вексилляций или набраны заново во второй половине III – начале IV вв.

По структуре и численности различия между старыми и новыми легионами были минимальны – и те и другие представляли собой отряды, насчитывающие около 1000 человек в своём составе. Структура вспомогательных отрядов была более пёстрой. В их число входили во-первых ауксилии (auxilii ), набранные из числа романизированных провинциалов; во-вторых союзники (socii ) из числа дружественных империи народов; в-третьих федераты (foederati ), набранные по договору на определённый срок.

В ходе почти непрерывных войн V–VI вв. отряды часто дробились, перебрасывались с места на место, некоторые из них гибли, другие создавались заново. Пограничные части привлекались в состав походных армий, а по выполнению задания их или возвращали назад, или перебрасывали на новое место. Например, воины III Италийского легиона около 400 г. были распределены по гарнизонам пяти дунайских крепостей, а кроме того, входили в состав полевой армии. II Италийский легион в то же самое время оборонял три пограничных укрепления, в том числе крепость Лавриак в верховьях Дуная, где находилась штаб-квартира префекта легиона, и при этом числился в составе походной армии, размещавшейся на территории Африки.

III Диоклетиана легион входил в состав походной армии магистра Фракии, ещё 4 отряда, носившие то же имя, стояли в Египте и в Фиваиде. На две части оказался раздроблен I Норикский легион. Штаб-квартира V Македонского легиона находилась в Эске в Прибрежной Дакии, а отдельные его части дислоцировались в других населённых пунктах той же провинции (в Вариниане, Цебрусе и Суцидаве). Наконец, ещё один легион с тем же названием стоял в дельте Нила у Мемфиса.

Римское знамя IV в. из Египта, Государственный музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина, Москва

В результате этих изменений численность отрядов становилась различной, сохранявшиеся наименования далеко не всегда соответствовали номинальной структуре и численности. Уже в VI в. прежние названия отрядов стали выходить из употребления, заменяясь новыми. Так, для обозначения регулярной части стал использоваться термин αριθμος («арифмос», число, ср. лат. numerus того же значения) или καθαλογος («каталогос», список). Для обозначения военной части вообще, независимо от её структуры и численности, использовали слово βανδον («бандон», знамя, ср. лат. bandum того же значения), а также ταγμα («тагма», отряд). Последний термин был особенно популярен у военных теоретиков.

Подобное словоупотребление создаёт серьёзные проблемы идентификации отдельных частей. Так, нам доподлинно неизвестно, являются ли воины арифмы Феодосиаков (στρατιώτης αριθμοθ των καθοσιωμένων Θεοδοσιακων ), известные по текстам папирусов VI–VII вв. из Нессаны в Палестине, легионом Баллистариев Феодосиаков, согласно списку Notitia Dignitatum находившимся в подчинении магистра Востока, как считал А. Х. М. Джонс или же представляют собой неизвестное по другим источникам подразделение numerus Theodosiacus , как считал Б. Айзек. Мы также не знаем, можно ли соотнести последнее имя с numerus Theodosiacus в составе римского гарнизона в начале VII в., или речь здесь идёт о совершенно различных отрядах.

Ареал поисков сужается

Эпиграфические документы, в особенности египетские папирусы, позволяют отчасти выяснить, какие военные части входили в состав византийской армии VI в., и выделить из их числа те, которые происходят от старых легионов. Первое место в этом списке должно быть отдано V Македонскому легиону, солдаты которого входили в состав гарнизона провинции по крайней мере с III в. Лагерь V Македонского легиона, согласно данным Notitia Dignitatum , находился в Мемфисе. Присутствие легиона здесь в течение V в. засвидетельствовано в ряде папирусов, которые упоминают λεγιώνος πέμπτης Μακεδονικης των εν Μέμφε; tribunus quintanorum; πέμπτης Μακεδονίκης .

Папирус, упоминающий викария солдат Македонцев и Скифов (βικαρίου των στρατιωτων Σκυθων και των Μακεδόνων ), свидетельствует, что в середине VI в. легион всё ещё находился в Египте, но, возможно, был переведён из Мемфиса в Антинополь в Фиваиде. Если упомянутое в папирусе имя Μακεδόνωι соотносится с V Македонским легионом, то имя Σκυθωι принадлежит солдатам или IV Скифского легиона, чья штаб-квартира в начале V в. размещалась в Оресе в Сирии, или одноимённого палатинского легиона, находившегося под командованием второго презентального магистра. «Доблестные Скифы» несколько раз оказались упомянуты в египетских папирусах второй половины VI в.

По сравнению со сведениями о старых легионах, данные о новых легионах, образованных Диоклетианом и его ближайшими преемниками, несколько более многочисленны. Из шести палатинских легионов, размещавшихся согласно данным Notitia Dignitatum в Египте, папирус из Арсинои, датируемый 531 г., донёс до нас имя «доблестных Даков», στρατιώτης αριθμου των γενναιοτάτων Δακων , соимённых ранее известному легиону Даков. В этом же документе мы находим упоминание о легионе Транстигританов (στρατιώτης αριθμου των καθωσιωμένων Τρανστιγριτανων ), ранее находившемся под командованием военного магистра Востока. О Транстигританах имеются сведения также в других египетских папирусах 406–538 годов.

Несколько особняком стоит большая группа папирусов из Сиены на южной границе Египта, упоминающих некий военный отряд, стоявший здесь гарнизоном в 580-х гг. В некоторых папирусах отряд назван λεγεωνος , что позволяет соотнести его с I легионом Максимиана или Milites Miliarenses , перечисленных в Notitia Dignitatum в перечне легионов, размещённых в качестве гарнизона Сиены.

За пределами Египта сведения о составе византийской армии VI в. не столь многочисленны. Одним из таких свидетельств является рассказ Феофилакта Симокатты о сражении при Салахоне в Малой Азии в 586 г., в котором принимал отряд Квартопарфян (Κουαρτοπάρθων ). Под этим именем, несомненно, представлен IV Парфянский легион, который Notitia Dignitatum размещала в Цирцезии на Евфрате. К моменту описываемых событий легион уже оказался переведён в Сирию, а его штаб-квартира находилась в Берое.

Ещё более поздние данные предоставляет агиографический источник «Житие сорока мучеников из Газы». Описывая взятие города арабами в 635 г., автор упоминает находившихся в составе гарнизона солдат Скифов и Волюнтариев. Первые соимённы Скифам ранее рассмотренных египетских папирусов и относятся или к солдатам IV Скифского легиона из Оресы, или к соответствующему палатинскому легиону. Вторые, в свою очередь, являются VIII когортой Волюнтариев, перечисленной автором Notitia Dignitatum в составе гарнизона Арабии.

Оборона цитадели, резьба по дереву, Египет, V в. Римские воины на рельефе носят кольчуги с длинным подолом и рукавами до локтя, шлемы с волосяным султаном и круглые щиты. Изображения на щитах напоминают миниатюры из Notitia Dignitatum. Нападающими являются всадники в доспехах, возможно, персы

Наконец, самым поздним в настоящее время источником является датируемая 635 г. строительная надпись из Гелиополя (нынешний Баальбек, расположенный на востоке Ливана). Текст надписи упоминает Македонян, стоявших в городе в качестве гарнизона и занимавшихся здесь обновлением укреплений. Наиболее вероятно, что эти воины принадлежали V Македонскому легиону из Египта.

Таким образом, согласно сохранившимся письменным источникам, именно V Македонский легион являлся в описываемое время старейшим отрядом византийской армии, сохранившим преемственность по отношению к подразделениям армии единой империи. Он вполне заслуживает право считаться «последним римским легионом».

Литература:

1. Zuckerman C. Comtes et ducs en Egypte autor de l’an 400 et la date de la Notitia Dignitatum Orientis. // Antiquite tardive, 1998
2. Шувалов П. В. Секрет армии Юстиниана. Восточноримская армия в 491–641 гг. – Спб: Петербургское востоковедение.
3. Томпсон Э. А. Римляне и варвары. Падение Западной империи. СПб., 2003.
4. Джонс А. Х. М. Гибель античного мира. – Ростов на Дону: Феникс, 1997.
5. Глушанин Е. П. 1986. Пограничная армия Византии IV в. / Византийский Временник, 1986. Т.43.
6. Dixon K. R., Southern P. The Late Roman Army. – London, 1996.
7. Шувалов П. В. Секрет армии Юстиниана. Восточноримская армия в 491 – 641 гг. – Спб: Петербургское востоковедение.
8. 12. Isaac B. 1992. The Limits of Empire. The Roman Army in the East. – Oxford, 1992. – P.209. Negev A. The Architecture of Mampsis. – Tel Aviv, 1988. – P.1–2.
9. Бородин О. Р. Эволюция войска в византийской Италии в VI–VIII вв. (военно-организационный аспект). // Византийский временник, 1986, т. 46. С. 125.
10. Грушевой А. Г. Нессанские папирусы. Основные проблемы социально-экономической и политической истории южной Палестины IV–VII вв. // Православный Палестинский сборник 1998, n. 96 (33).
11. Haldon, J.F. Administrative Continuities a Not. Dig. Structural Transformations in East Roman Military Organisation ca. 580–640 / L’Armee romaine et les barbares du 4e au 7e siecle. Colloque du CNRS. // Ed. M. Kazanski. – Paris, 1993. – P.46, n.37.
12. Inscriptions grecques et latines de la Syrie / Ed. J.-P. Rey-Coquais. – Paris, 1967. – T.6, n.2828.